Фантастика 2025-129 - Денис Старый

Другое дело — стекловидное тело, в которое уже могла попасть инфекция. Плюс ко всему, сама эта структура играет важную роль в преломлении света. Без неё глаз, восстановившись, всё равно будет плохо видеть.

А потому я приступил к тончайшей работе. Сначала заставил жизненную энергию течь вглубь и залечивать ткань, которая претерпела повреждения в непосредственной близости от хрусталика и прилегающих к нему структур.

Увеличив обмен веществ и усилив слезотечение, я восстановил стекловидное тело и очистил его от бактерий естественным путём. Хироши сразу начал шмыгать носом и пытаться сморгнуть слёзы.

— Спокойно, — попросил я. — Терпим, пусть текут. Я ещё не закончил.

— Сопли откуда-то взялись, Кацураги-сан, — гнусаво произнёс он. — Понятия не имею, откуда они. Я вроде не простужался!

— Так и должно быть, — ответил я, продолжая восстанавливать роговицу и конъюнктиву. — Глаз с носом сообщаются носо-слёзным каналом. Это тонкий проток, который проходит через кости. Именно поэтому при плаче очень часто текут сопли — слёзы выходят через носо-слёзный канал в полость носа, и вместе с ними выходит слизь, которая задержалась в носу.

— Готово! — закончив обработку глаза, заявил я.

Мне пришлось намеренно оставить следы ожогов на конъюнктиве, роговице и веках. Всего пару маленьких островков. Иначе приехавший офтальмолог придёт в бешенство, когда узнает, что его вызвали из дома из-за абсолютно здорового пациента. А эти структуры зарастут сами — никаких усилий для этого прилагать не придётся.

— Ой… — вздрогнул Хироши. — Я видеть могу… Я вижу, Кацураги-сан! Ай, но глаз всё равно немного болит.

— Он ещё будет болеть какое-то время. Неделю — не больше, — ответил я. — Больше с пиротехникой не играйтесь. Уходить не спешите, скоро сюда прибудет офтальмолог и расскажет, как ухаживать за глазом в ближайшие недели.

— Спасибо вам! Я ведь думал, что всё уже — ослепну! До последнего не верил, что смогу что-то разглядеть… — на эмоциях воскликнул Хироши. — Но видит глаз пока что хуже, чем второй. Это нормально?

— Абсолютно, — кивнул я. — Поскольку роговица повреждена, какое-то время она не сможет преломлять свет. Но как только она заживёт, зрение будет, как и прежде. Это я вам гарантирую. Просто наберитесь терпения.

Я оставил Хироши и перешёл ко второму парню, который всё это время трясся за его спиной с изувеченными руками.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Кадама Сюити, — ответил он. — К-Кацураги-сан, вы только не ругайте меня.

— За что?

— У меня петарда в руках взорвалась…

Такой тип пациентов тоже бывает. Я этого никогда не понимал, но почему-то многие боятся, что врач будет их ругать за болезнь или увечья. Будто бы тело человека принадлежит не ему самому, а врачам!

Хотя и среди врачей бывает обратная ситуация. Некоторые начинают ругать пациента за те или иные действия, будто организм больных — это их собственность. А нужно находить золотую середину между безразличием и крайней заинтересованностью. Только тогда получится наладить адекватный контакт.

— Покажите мне руки, — попросил я.

Скорая успела обработать руки антисептиком, но перебинтовывать их почему-то не стали. Видимо, побоялись, что повреждённые ткани срастутся с бинтами.

Ох… А тут ситуация даже хуже, чем я думал.

— Нода-сан, какое болеутоляющее вы кололи пациентам? — поинтересовался я.

— Морфин, Кацураги-сан. Думаю, вы и сами понимаете, почему, — заявил он.

Да, я понимаю. До этого момента мне казалось, что пациент не кричит в голос лишь из-за того, что ожоги не глубокие.

Но оказалось всё наоборот. Повреждения глубочайшие, а больной держится на плаву исключительно из-за морфина.

На ладонях Кадамы Сюити почти не осталось кожи. Если пальцы лишь слегка опалены, то основания ладоней просто уничтожены. Понятие «нет кожи» — люди часто воспринимают неправильно. Бывает такое, что у людей шелушатся пальцы или в ходе травмы они сдирают себе кожу и думают, что кожи, как таковой на том месте больше нет.

Но это совсем не так. Кожа имеет несколько слоёв, и чтобы их все содрать — нужно получить серьёзной повреждение. Именно такое и произошло с Кадамой Сюити. Кожа на ладонях отсутствует, как и жировая клетчатка. Тонкий слой жира сгорел, обнажив мышцы и сухожилия, которые отвечают за движение пальцев.

Глубокий ожог. Третья степень. Такие повреждения не проходят без следа. Если сохраняется сосочковый слой, то организм ещё может нарастить новую молодую кожу. В данном же случае ситуацию может спасти только аутодермопластика — пересадка кожи с других участков тела.

Что ж, облегчить состояние пациента для меня — раз плюнуть. А я попытаюсь пойти дальше. И себя потренирую и больному помогу.

Попробую отрастить сосочковый слой, ведь без него восстановить кожу нереально даже с помощью магии.

Если я этого не сделаю, на его ладонях останутся грубые деформирующие рубцы. Высок риск, что Кадама Сюити даже не сможет полноценно управлять пальцами, если заместительная соединительная ткань вонзится в мышцы.

Правильно сделал Нода Такео. Без морфина больной одурел бы от боли.

Кадама впервые за долгое время взглянул на свои руки и тут же задрожал. Парень издал громкий стон и разрыдался.

— Кадама-сан! — повысил голос я. — А ну, сосредоточились! Рано раскисать. Всего лишь царапина, — солгал я. — Закройте глаза и приготовьтесь. Сейчас я обработаю раны. Будет неприятно, больно, но вам придётся это выдержать. Вам ясно?

— Д-да, Кацураги-сан, — кивнул он и зажмурил глаза.

Значит, приступаем…

Пока я готовился лечить руки больного, в кабинет неотложной помощи вошёл офтальмолог. Нода Такео и второй пациент полностью отвлеклись на появившегося узкого специалиста, поэтому у меня появилась возможность не мелочиться и творить настоящие чудеса.

Я направил лекарскую магию в уцелевшую дерму, которая скрывалась под здоровыми участками кожи, и заставил сосочковый слой разрастись. Ох и много же это потратило магии! Всё-таки восстанавливать утраченную матрицу кожи не так-то просто. Этот слой — как костный мозг для нашей крови. Над ним располагается базальная мембрана эпидермиса, являющаяся родиной остальных клеток кожи. А сосочковый слой её питает. В него входят сосуды и нервные окончания.

Одновременно с восстановлением этого слоя, я изменил обмен веществ Кадамы Сюити и заполнил пространство между мышцами и кожей только что образовавшимся жиром. Он, как подушка или фундамент, стал основой для дальнейшего лечения.

— Кацураги-сан, мне уже нестерпимо больно, — простонал Кадама.