Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

По идее, я и так в этом не сомневался. Но Степаныч впервые старался мне помочь. Это дорогого стоит.

— Я понял, — сказал я. — Спасибо, Олег Степанович.

Тренер похлопал меня по плечу.

— Иди, отдохни пока. Скоро узнаем, с кем тебе предстоит бороться в следующем круге.

Я вернулся к ребятам. Они о чем-то оживленно спорили, но при моем появлении замолчали.

— Что обсуждаете? — поинтересовался я.

Борька замялся.

— Да так, ничего особенного…

Я понял, что они говорили обо мне и возможной схватке с Харей. Видимо, не хотели меня нервировать.

— Ладно вам, — усмехнулся я. Настало время для очередного теста. — Я же не маленький. Понимаю, что всех волнует предстоящий бой.

Ребята переглянулись.

— Мы за тебя болеем, — сказал Пряхин. — Ты сможешь его одолеть.

— Главное — не поддавайся на провокации, — добавил Крабов. — Он любит выводить соперников из себя.

Я кивнул, принимая советы. Было приятно чувствовать поддержку команды.

В этот момент к нам подошел Суслик. Он все еще придерживал руку, но выглядел уже лучше.

— Ну что, готов надрать задницу этому придурку? — спросил он с усмешкой.

Я улыбнулся в ответ. Рыжий всегда умел поднять настроение.

— Сделаю все возможное, — ответил я.

Мы еще немного поболтали, обсуждая прошедшие бои и делясь впечатлениями. Я чувствовал, как постепенно восстанавливаются силы. Усталость уходила, уступая место предвкушению.

Наконец, прозвучало объявление о следующем круге соревнований. Мы все замерли, ожидая оглашения пар.

Организатор начал зачитывать фамилии. Я ждал, затаив дыхание. И вот…

— Кобрин — Шутов!

Кобрин тоже наш. Интересный будет поединок. Но я сейчас собирался отправиться на обед. Тем более, что Оля подбежала ко мне и снова поцеловала.

— Поздравляю, милый. Ты отлично дрался.

Ну вот, теперь я могу устроить небольшой перерыв на обед и отдохнуть в обществе красивой девушки.

Глава 5

Перед схваткой

Я вышел из спортзала, щурясь от яркого солнца. Июньская жара обволакивала, словно тяжелое одеяло. Пот еще не успел высохнуть после тренировки, и майка неприятно липла к спине. Оля шла рядом, ее каблуки цокали по потрескавшемуся асфальту.

— Давай устроим пикник, — предложила она, доставая из потертой кожаной сумки сверток. Я кивнул, и мы направились к небольшому скверу рядом со стадионом.

Мы расположились на пожухлой траве под старым дубом. Кора дерева была испещрена инициалами и сердечками — следами чужих историй любви. Оля расстелила на земле газету «Правда». Передовица кричала о достижениях очередной пятилетки.

— Как думаешь, у тебя есть шансы на победу? — спросила Оля, протягивая мне бутерброд с докторской колбасой. Хлеб немного зачерствел, но я был слишком голоден, чтобы обращать на это внимание.

Вообще-то, вопрос тоже с подковыркой. Хотя Оля гораздо больше болеет за меня, чем Борька. Может, тоже ее проверить?

— Конечно, — ответил я с набитым ртом. — Я в отличной форме. Тренер говорит, что у меня есть все шансы попасть в сборную города.

Оля задумчиво посмотрела на меня. В ее зеленых глазах отражалось предвечернее солнце.

— А потом что? Может, пора задуматься о будущем?

Ну вот. Это то, о чем я говорил. Я почувствовал, как напряглись мышцы живота. Этот разговор возникал в последнее время все чаще.

— Давай не сейчас, Оль. У меня соревнования на носу, — попытался я перевести тему.

Оля вздохнула и достала термос с компотом. Фарфоровые кружки глухо ударились друг о друга.

— Знаешь, моя мама в моем возрасте уже меня родила.

Я отложил недоеденный бутерброд. Аппетит пропал. Ну вот, приехали. У нас был такой разговор неделю назад, но тогда мне удалось съехать на другую тему. Я не думал, что девушка захочет продолжать его именно сегодня. Черт, она же понимает, что мне надо сосредоточиться на соревнованиях, а не на вопросе о женитьбе?

— Оль, я только закончил институт. У меня вся карьера впереди. Спортивная карьера.

— А я старше тебя на четыре года, — тихо сказала Оля. — Я не хочу быть старой девой.

Это да. В нынешние времена принято выходить замуж пораньше. Не то что в двадцать первом веке.

Мимо прошли пионеры с горнами. Их веселые голоса резко контрастировали с напряженной атмосферой нашего разговора.

— Послушай, Оля, — начал я, чувствуя, как пересохло в горле. — Я люблю тебя, правда. Но сейчас не время для семьи. Мне нужно сосредоточиться на спорте.

Оля поджала губы.

— А когда будет время, Витя? Когда тебе будет тридцать? Или сорок?

— Ну зачем ты так, — я попытался взять девушку за руку, но она отдернула ее. — Просто нужно немного подождать.

— Я слишком долго жду, — в голосе Оли зазвучали слезы. — Ты даже познакомить меня с родителями не хочешь.

Я почувствовал, как внутри нарастает раздражение.

— Потому что они не поймут. Ты старше меня, пропадаешь с дежурствами в больнице

Лицо Оли побледнело.

— Так вот в чем дело. Я недостаточно хороша для чемпиона.

Упс, я имел ввиду немного другое.

Девушка начала собирать остатки еды обратно в сумку. Все исчезло в сумке за считанные секунды.

— Знаешь что, Витя, — сказала она, поднимаясь. Песок и травинки прилипли к юбке. — Может, тебе стоит подумать, чего ты хочешь от жизни. Кроме медалей. И не морочить другим людям голову.

Она развернулась и быстро пошла прочь. Я остался сидеть на газете, глядя ей вслед. Стройная фигура девушки постепенно уменьшалась, пока не скрылась за углом здания.

Мимо проехал грузовик. Его дребезжание нарушило тишину, повисшую после ухода Оли.

Я посмотрел на часы. До следующего поединка оставалось меньше четверти часа.

Медленно поднявшись, я сложил газету и побрел обратно к стадиону. Ноги были тяжелыми, словно налитыми свинцом.

Проходя мимо агитационного стенда, я остановился. На плакате красовалась счастливая советская семья. «Крепкая семья — основа государства!» гласила надпись.

Вернувшись в раздевалку, я переоделся в самбовку. Знакомый запах пота и кожи ударил в нос. Товарищи по команде обсуждали предстоящие схватки, но я едва их слышал.

— Эй, Волчара, ты чего такой хмурый? — окликнул меня Суслик. — Неужели Олька бросила?

Я только махнул рукой. А ведь, пожалуй, действительно бросила.

— Все нормально.

Степаныч зашел в раздевалку.

— Звеньев, ты готов? Через пять минут на ковер.

Я затянул