Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть) - Алёна1648

той напряжённой внимательностью, которая бывает у людей, привыкших жить в ожидании неприятностей.

— Алексей, у тебя есть пять минут? — тихо, почти мягко спросил Мирослав.

Соколов откинулся на спинку стула, потёр глаза.

— Если только ты не заставишь меня опять спорить с завотделением.

Голос у него был низкий, но в нём слышалась лёгкая насмешка — не злая, скорее привычка защищаться.

Мирослав усмехнулся — коротко, беззлобно.

— Наоборот. Я предлагаю тебе шанс сделать работу проще.

Соколов фыркнул, слабо качнул головой.

— Заинтриговал. Говори.

Мирослав сел напротив. В этом кабинете было тесно, как в комнате допроса, и от этого разговор казался чем-то большим, чем просто предложение о сотрудничестве.

— Мы хотим изменить подход к лечению пациентов. Внедрить раннюю диагностику, улучшить методики, пересмотреть порядок приёма.

Соколов посмотрел на него внимательно, а потом вдруг хмыкнул, покачав головой.

— «Мы»? Это ты, что ли? Или ещё кто-то есть?

— Я собираю команду. Я не идиот, чтобы лезть в это один.

Соколов молчал. Глаза его прищурились — не враждебно, но с той осторожностью, с какой омега смотрит на мир, в котором альфы всегда решают, кому позволено быть значимым.

— Ты понимаешь, что это тебе с рук не сойдёт? — наконец произнёс он.

Мирослав выпрямился.

— Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь. — Алексей резко выдохнул, постучал пальцами по столу. — Тебе не просто не дадут это сделать — тебя сотрут. Ты новенький, ты ещё не знаешь, как здесь бывает. Ты думаешь, что достаточно просто лечить людей? Что достаточно быть хорошим врачом? Нет, друг мой, этого недостаточно. Здесь нельзя быть просто хорошим врачом.

— Я знаю.

Алексей на секунду задержал взгляд на его лице.

— А ты действительно знаешь?

Мирослав выдержал паузу.

— Я уже знаю, что если ничего не делать — ничего не изменится. Я знаю, что в этом мире альфы правят, но если они начнут прислушиваться к тем, кто знает лучше, это не сделает их слабыми. Это сделает их умнее.

Алексей склонил голову набок.

— Ты говоришь странные вещи.

— Это потому, что я думаю странные вещи. Но не сказать их — хуже.

Соколов поджал губы. Он был из тех омег, что привыкли держаться особняком, не привлекать внимания.

— Я уже говорил с заведующим, — продолжил Мирослав. — У меня есть поддержка сверху, но мне нужны люди, которые готовы рискнуть ради изменений.

— Поддержка сверху, говоришь… — Алексей потёр подбородок, задумавшись.

Тишина между ними растянулась. Где-то за стеной прошаркали шаги, приглушённо прокашлялся кто-то из старших врачей. В коридоре шёл обычный больничный день, но здесь, в этом кабинете, решалось что-то большее.

Соколов встал, обошёл стол.

— Ты действительно думаешь, что у тебя есть шанс?

Мирослав посмотрел ему в глаза.

— Я не думаю. Я знаю.

Алексей не ответил сразу. Его инстинкты говорили ему, что этот разговор важнее, чем кажется.

В комнате стало на мгновение тесно, будто воздух сгустился, а стены сдвинулись ближе. Мирослав чувствовал напряжение — не то, что читается в словах, а то, что проходит между строк. Алексей, даже не желая того, бессознательно слегка пригнул голову, чуть откинул плечи назад — едва уловимый жест, который говорил больше слов. В этом мире альфа, предложивший перемены, выглядел как вызов, а омега, который мог бы ему поверить, уже становился соучастником. И Алексей знал, чем это пахнет.

— Чёрт возьми, ты умеешь убеждать. Ладно, я в деле.

* * *

Вечер опустился на больницу, растекаясь в углах коридоров тяжёлыми тенями. Врачи разошлись по палатам, по кабинетам, кто-то задержался в ординаторской, сгорбившись над кипами карт, а кто-то давно ушёл домой, унося с собой усталость дня. Мирослав, шагая по пустому коридору, чувствовал: что-то сдвинулось, что-то начало собираться воедино.

Команда была почти собрана. Остался последний шаг — свести всех вместе.

Он открыл дверь в маленькую ординаторскую. В комнате стояли трое: Николай, Дмитрий Петров и Алексей Соколов. Разные, совершенно разные, но теперь их объединяло одно — они приняли его вызов.

— Ну что, Миргородский? — Петров хмыкнул, сложив руки на груди. — Тебе удалось нас убедить. Что дальше?

Мирослав оглядел всех троих.

— Теперь мы не просто врачи. Теперь мы — команда. Если мы будем действовать слаженно, у нас есть шанс изменить работу клиники.

Николай вздохнул, потёр переносицу.

— И сколько у нас времени, пока это не обернётся против нас?

Алексей усмехнулся.

— Мне кажется, это уже обернулось.

Дмитрий стряхнул пепел с воображаемой сигареты.

— Главное — не делать глупостей. Работаем, как всегда, но меняем, что можем. Спокойно, по-тихому.

Мирослав кивнул.

— Мы не будем делать революцию. Мы будем делать свою работу. Просто лучше, чем прежде.

Тишина растянулась между ними. Они понимали — отступать поздно. Каждого теперь будут оценивать иначе, каждое их действие будет рассматриваться под лупой. Но именно это и делало их решение окончательным.

— Значит, работаем, — подытожил Алексей.

Мирослав посмотрел на них.

— Значит, работаем.

Теперь он не был один.

Но одиночество и не было главной угрозой.

Угрозой был коридор, в котором разговоры стихали, стоило им войти. Бумаги, которые могли оказаться не на том столе. Взгляд заведующего, чуть дольше задержавшийся на нём утром. В этих стенах информация двигалась быстрее людей, и если сегодня он набирал команду, завтра могли появиться те, кто сочтёт его врагом. В этом мире не делали революций. В этом мире просто однажды не выходили на работу.

Впереди была борьба. Но он больше не был один.

Часть 8

Тени сомнений. Глава 77: Грядет новая буря

* * *

Мирослав проснулся ещё до звонка будильника, в той тревожной, глухой тишине, когда утро уже брезжит, но ещё не наступило по-настоящему. Сначала он подумал, что проснулся сам, без причины, но через секунду ощутил — что-то внутри его словно толкнуло, вырвало из зыбкого, тревожного сна, где события последнего месяца перемешивались в неразборчивую, вязкую картину. Он несколько секунд смотрел в потолок, выискивая там что-то невидимое, что-то, чего