"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Вот тебе и авось… Да только понять ли это ромеям? Дороже продать свою жизнь, утянуть за собой в могилу как можно больше врагов, даже если колени дрожат от страха… А они и будут дрожать, если ты не дурень безмозглый. Вот она смелость, а не залихватский вид и пустое маханье мечом. Настоящая смелость – это не отсутствие страха, а особое состояние, когда просто обидно, что уходишь с этого дивного света один.

– Ну, морды лохматые… – сипло пробубнил Ратибор. – Поглядим чьи зубы острее!

Он выхватил недлинный ромейский меч с выбитой по-гречески надписью и серые глаза весело улыбнулись быстро восстающей луне. Умирать вообще надо весело. Жизнь, правда, не всегда веселая штука, зато смерть как огонь, она не только уничтожает, но и очищает все, до чего коснется.

Псы осмелились напасть только где-то на восьмой версте. Низкорослые, по большей части рыжие, они бросались в бой стремительными длинными прыжками, со злобным рычанием метили в пузо, там где мягче – все же клыки не волчьи. Друзья плотно стали спина к спине и медленно, но уверенно пробивались к востоку, с каждым шагом оставляя за спиной с десяток порубленных тварей. Бить не сложно – главное не прозевать, кто из псов прыгает раньше, тех и сечь молниеносным, не терпящим промедления ударом. Визг, вой, надсадный рык и резкое клацанье зубов слились в жуткий, ни на что не похожий гул, эхо испуганно металось по оврагу, заставляя крутые обрывы содрогаться, ронять вниз сухие комочки глины. Клинки звонко врубались в оскаленные черепа, хрустели брызгами разлетающихся зубов, а мертвые глаза не меркли, так и продолжали светиться яростным красным светом. Луна удивленно взирала на странную сечу, где двое стоят против тысячи, даже забыла пасти стада сереньких облаков и те радостно разбежались, очистив черное небо до звездного блеска.

На девятой версте витязи без сил повалились на вытоптанную в траве проплешину, махонький островок среди окровавленной груды посеченного мяса и разодранных шкур. Напуск ослаб, псы не кидались больше, бегали широкими кругами, не стесняясь выхватывать из павших сородичей крупные куски дымящейся плоти. Вот только меньше их явно не стало.

– Устали, заразы… – чуть слышно вымолвил Ратибор.

– Я бы тоже отдохнул, коль по чести… – устало улыбнулся Микулка, расстегивая ворот рубахи. – И водички бы…

Луна вынырнула из-за одинокого облачка, высветив мир на версту в каждую сторону. Не виднелось ни единого клочка травы, только уходящие в глотку оврага пятнистые, черные, серые, рыжие шкуры.

– Нам как императору ромейскому, – хохотнул стрелок. – Коврами путь устилают.

– То ли еще будет! – поддакнул Микулка.

На душе действительно было весело, словно они сидели не посреди Собачьего Оврага, а рассказывали об этой ночи байки на княжьем пиру.

– Во-во! Точно! – Ратибор хлопнул друга по плечу. – То ли еще будет! Тока отдохнем маленько. Жаль, что нам отсюда не выбраться, а то было бы что под старость лет рассказать.

– А она тебе нужна, эта дряхлая старость? – удивился паренек. – Гляди, какие тут места добрые! Травка кругом… Жаль, сейчас ее не видать. Хорошее место для смерти, тихое… А псы будут наш покой охранять. Жаль только одежку… Разорвут ведь! Гляди, у меня уже рукав прокусили, а на животе только кольчуга спасла. Девки старались, латали, труд свой вложили, душу, красоту свою ненаглядную. Разве не жаль?

– Жаль… – согласился стрелок. – Слушай, а давай ее снимем? И девичий труд уцелеет, и без брони дольше продержимся, а то для такой сечи уж больно кольчужки-то тяжелы. Тут махать резче надо, а не пузо прикрывать. Верно?

– Вернее некуда!

Они помогли снять друг другу двухпудовые кольчуги, аккуратно уложили на землю кафтан с рубахой и прикрыли их броней, чтоб псы не достали. Туда же, под тяжелые кольца, лег лук и колчан стрел, а Микулка обвязал поверх пояса туго сплетенную волосяную косу.

– Прохладно… – расправил он могучие плечи.

– Ничего, скоро согреемся!

Действительно, новые полчища диких псов подходили с обеих сторон, сверкающее глазами кольцо снова сомкнулось, отрезав все пути, оставив одну единственную возможность – драться до последнего вздоха.

– Свежие подошли… – удобнее ухватил меч Ратибор. – Сейчас кинутся.

– И чего им неймется? – вздохнул паренек. – Неужели не понимают, что идут на булат, на верную гибель? Зачем?

– Дикие они… Ты ведь тоже, когда шел сюда, знал, что на верную гибель.

– Но я хоть надеялся, что хмель выручит!

– Вот и они надеются. На быстроту, на внезапность, на большое число и крепкие зубы. Надеются, как и мы, но твердо знают, что идут умирать.

– В этом что-то есть… – понимающе кивнул Микулка и рассек первого прыгнувшего пса.

Без брони драться действительно стало легче – плечи не давила сердитая тяжесть, а руки разили стремительно и точно, тяжелые мечи метались как невесомые пушинки, будто сделаны были из одного только света, отточенного и смертоносного. Вот только и собачьи зубы теперь достигали цели. Редко, но вырывали из груди, рук и боков лоскуты кожи, портки буквально промокли от крови, рваные раны темнели в свете луны страшными бездонными дырами.

– Так честнее! – свистя губительным лезвием, выдохнул Ратибор. – А то бы мы до утра простояли.

– Куда-то спешишь? – удивился Микулка. – Не прав ты! В кольчугах мы бы уже свалились без всяких ран, а так того и гляди псы кончатся. Авось выберемся!

– Авось… – яростно выкрикнул стрелок, похожий на удивительную птицу с сотней стальных крыльев.

Но псы не кончались, лохматые волны перли без устали, рычащие, смрадные, злые.

– Кажись конец… – грустно улыбнулся Ратибор. – Не знаю, как у тебя, а у меня вовсе сил не осталось…

Движения его и впрямь замедлились, из десятка разом прыгающих псов одному теперь удавалось достичь цели, а уж когда прыгало больше… Микулка понял, что еще немного и соратник выронит меч, он пытался помогать другу, но псы валили такой лавиной, что общим весом живых и трупов едва не сбивали с ног. Витязи уже давно стояли на горе остывающего мяса, псы покрывали землю в два десятка слоев, никак не меньше. И перли, перли…

Вдруг несметное полчище дрогнуло, расступилось, словно через живое море пробивался режущий волны корабль. Псы перестали прыгать и чуть отступили, зло полыхая раздутыми яростью углями глаз. Рычание слилось в один клокочущий гул, дрожащий в стенах оврага, витязи устало опустили мечи, не зная, что за новая напасть свалилась на их головы. Чего вообще может испугаться такая клыкастая рать?

Луна блестела серебряным блюдом, срывая покров темноты с копошащихся лохматых спин, стало видно, что нечто большое и сильное пробивается по оврагу