"Фантастика 2025-195". Компиляция. Униги 1-23 - Вадим Витальевич Тарасенко

нетерпимость ко всем прочим существам вокруг, и на их взаимное притяжение, по поводу которого Йеруш и Сайя старательно притворялись валенками, делая вид, будто притяжения не существует.

Вдобавок ко всему, эльфы постоянно и молчаливо соревновались в учёности, умности и в полезности своих профессиональных умений. Что было полностью бессмысленно: меряться успешностью в науке обычной и в магической — всё равно что сравнивать волну и камень.

Может, и есть смысл в упорном стремлении этих эльфов держать дистанцию, признавал дракон: пожалуй, если им дать волю, они просто разорвут друг друга на куски. И не обязательно в порыве страсти.

Илидор привык, что негласно-подвешенная опция разорвать Йеруша на куски является его прерогативой.

Была во всём происходящем и светлая сторона: дело спорилось, вчера Йеруш уже благополучно смог нырять в резервуаре, облачившись в свой жуткий костюм. Теперь эльфы решали две малопонятные дракону задачи: «сопротивление давлению воды на глубине» и «баланс воздухорасхода при движении».

Обыкновенно Сайя, ожидая их, расхаживала среди недоделанных садовых статуй, накручивала на палец пряди взлохмаченных волос, то и дело постукивала или поглаживала то одну, то другую статую. История про оторванные руки, которую магичка рассказала в день встречи, оказалась, разумеется, наглой эльфской ложью, что не особенно удивило Илидора. На самом деле каменные болваны не двигались — именно в таком виде их оставил ученице Фурлон Гамер в качестве последнего испытания, и Сайя лишь надеялась когда-нибудь заставить их шевелиться.

Дракон сильно подозревал, что и сам Фурлон не смог бы этого сделать. Во всяком случае, среди донкернасских машин не было ничего даже отдалённо напоминающего самостоятельных каменных стражей, а уж где магическая охранная мысль развилась как нельзя более широко — так это в эльфском «испытарии». Потому, вполне вероятно, Фурлон Гамер оставил своей ученице задачу, не имеющую решения, и сейчас ехидно хохочет над своей прощальной остротой где-то в Эльфиладоне.

Самостоятельные сторожевые машины создавали только гномы Такарона. А та магия, которую они упорно называли механистией, не была доступна никому из жителей надкаменного мира, не говоря уже о том, что гномские машины создавались только из металла и лавы подземий.

Сегодня, глядя на Сайю, которая ходила вокруг каменных статуй с таким видом, словно у неё мучительно болит живот, Илидор неожиданно для себя сообщил:

— Я в цирке видел куклу, которую сделал твой мадори. С виду она была попроще этого каменного безобразия, но у меня от неё волосы в жилах стыли.

— А? — переспросила Сайя, потёрла лоб. — А, да, я помню цирковую куклу. В ней больше механики, чем магии. Самым трудным было устроить систему ремешков и шестеренок внутри, чтобы ничего не разлеталось, мадори даже привлекал какого-то гнома, чтобы её одвижить. А магия сживления просто не даёт шестерням разлететься.

Эльфка задумчиво погладила по лысине каменного мечника, стоящего на одном колене, и добавила:

— А я всегда хотела одвижить что-нибудь пушистое.

— Пу-шистое? — переспросил Йеруш.

— Да! — Глаза Сайи заблестели, пурпурные пятнышки в них сделались светлее. — Я бы связала пушистых существ вроде собак или выдр! А может, я бы сшила их из кусочков шерсти, из кожи, или собрала бы из веток и обмотала пряжей. И сделала бы их одвижимыми, и каждому дала бы подходящее занятие! Мелкие пушистики могли бы собирать травы. Большие — встречать приезжих и лодки с припасами. Самые крепкие охраняли бы башню, конечно, и бросали в воду всяких надоедал. А ещё пушистики носили бы дрова и топили печь, и выбивали половики…

Одна часть Илидора возжелала немедленно убраться подальше от рехнутой эльфки, а другая часть Илидора захотела себе пушистого питомца, который бросал бы в воду надоедал. Даже если ничего подобного на самом деле невозможно намагичить. Или возможно? Кочерга разберёт этих эльфских магов.

Йеруш таращился на Сайю горящим взглядом, но смотрел как будто сквозь неё, и почти можно было увидеть, как в голове Найло ворочаются шестеренки — не хуже, чем внутри цирковой куклы.

— Я бы отправил таких существ мыть пробирки!

— И посуду! — воскликнула Сайя.

Эльфы рассмеялись, и в который раз за эти дни между ними почти ощутимо протянулось что-то незримое и тёплое, мудрое и простосердечное, чему не нужны были важные лица, сложные пояснения и какие бы то ни было подпорки. Что-то такое, чему для радости существования требовались лишь очень простые и важные вещи, вроде того, чтобы смеяться вдвоём.

Смех быстро оборвался почти осязаемым смущением. Дракон закатил глаза. Стукнуть бы лбами этих двоих, право слово!

— Всё, хватит болтать, — заявила эльфка своим обычным защитно-деловым тоном, — нам всем пора работать.

Она поспешила в башню, двигаясь так, словно каждый шаг требовал преогромного контроля, и волоча за собой возок с привезёнными материалами.

Драконье любопытство зудело и желало знать, как именно Сайя сживляет предметы, материалы, субстанции. Но, хотя эльфка и пустила их в башню после первого испытания костюма, Илидор и Йеруш ни разу не попадали за пределы сеней и одной комнаты.

Даже мятный джем Сайя готовила магией. Некоторые люди ходят туда-сюда, решая сложную задачу, или рассуждают вслух, или что-нибудь чертят палочками на земле, — а Сайя готовила магией мятный джем. Мятно-яблочный, если точнее, и тот самый мужик, который привозил ей яблоки (а также мёд и горшочки), выкупал потом джем и куда-то отправлял его на продажу. Сайя даже не спрашивала, куда и по какой цене: ей было достаточно получать взамен материалы, которые позволяют бесконечно магичить новый и новый джем.

Как она его готовит, Илидор ни разу не видел, она не позволяла наблюдать ни за какими магическими манипуляциями. Дракон знал только, что Сайя сидит у башни за столом, спиной к башенной двери, и что-то бормочет. А на столе потом появляется новый горшочек с джемом, которому требуется примерно полдня, чтобы загустеть.

Сегодня Сайя колдовала с костюмом в башне, а Илидор отправился к колодцу таскать воду. Дождей в Сварье не было уже давно, а вечнозелёным садовым растениям требовалось запасти влагу перед долгой зимой.

Йеруш устроился с какими-то расчётами между парой больших валунов и каменной статуей гнома-щитника. Здесь тосковал давно не работающий фонтан, и кто бы сомневался, что Найло потянет к этому месту.

Илидор и Йеруш сейчас почти не говорили друг с другом: в обоих копилось раздражение, так или иначе связанное с Сайей, а максимум добродушия, на которое сейчас способен был дракон, выражалось в едких шутках, которые Йеруш воспринимал крайне болезненно. Потому оба предпочитали помалкивать и держаться друг