Фантастика 2025-75 - Андрей Буряк

градом, сердце бухало в груди все равно что диффузор на басах, тошнотная слабость толчками расходилась по телу. Он задыхался в толстой балаклаве. Упирался изо всех сил, как кот, которого тянут за хвост из-под дивана… И победил. Да, победил. Несмотря ни на что, остался живым. Так, как говорил Гриф: «В зоне не главное, кто первым выстрелил, кто кого перехитрил, кто попал, кто нет, а главное - остаться в живых». Но на душе было гадостно, отвратительно. Опять он облажался, подвел Грифа и снова сел в дерьмо по самые уши. Никогда ему не стать сталкером. НИКОГДА. Его удел оставаться подопечным, папенькиным сынком, чемоданом без ручки, хромой псиной, которую не гонят из жалости.

Он лежал на бетонном полу ничком, в душной маске, тяжело дышал и думал: «Главное ли выжить? Нужна ли после такого жизнь эта?». Сейчас, когда он умирал со стыда, унизился своим страхом до невозможности, жить не хотелось. Он только не мог определиться, перед кем ему стыднее, перед Грифом или перед собой?

Спустя некоторое время, Алексею все же удалось оттолкнуться длинным шестом «рациональность» от топкого островка «совесть» и направить свой хлипкий плот «все плохо» к берегу «жизнь продолжается».

«Кого бы я удивил, подохни сегодня? - думал он скорбно, смирившись с ролью труса и ничтожества. - А так, может, еще пару-тройку дней протяну. Гриф вряд ли уже вернется. Я его так подвел… Он взял все на себя, отдал комбез, увел туман, рисковал жизнью ради меня, а я даже уйти по-тихому не смог. Кто я после этого? Обделался, как последний салабон. Надо было бежать, прорываться… Эх, что теперь об этом вспоминать. И правильно, что не вернется. Я камень ему на шее, заноза. Как он там про Пистона…».

Лежа щекой на бетонном полу, прохлада которого чувствовалась через два рукава, Алексей печально ухмыльнулся. Он обвел долгим тусклым взглядом бетонный надолб, освещаемый догорающим на его спине, ногах и руках клее. Посмотрел на лестницу, на виднеющийся пол с выщерблинами и камушками, на плафон-желудь, нитку кабеля, подумал: «Вот здесь я и помру».

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Сквозь сиплое дыхание, шорох листвы под ногами Гриф услышал автоматную очередь. Сердце пропустило удар: «Черт!».

- Гриф!!! Я возвращаюсь!!! - донеслось сквозь расстояние.

«Их два! Вашу мать», - Гриф вильнул в сторону в последний момент. За мыслями он едва не пересек ворота смерти. Клещи среагировали мгновенно. Раздался костяной щелчок, и в следующую секунду они исчезли под землей.

Сталкер несся через голый лес, с вытаращенными глазами, судорожно выбирая дорогу и постоянно оборачиваясь. Туман вытянулся в гибкий конус и стремительно настигал по взрытому в листве следу «вкусняшку».

- Сука, - выдохнул Гриф, огибая очередной капкан.

Туман был уже совсем близко. В какой-то момент краем глаза сталкер уловил слева размытое движение. Повернулся, секунду рассматривал нечто, затем наотмашь ударил факелом. Огонь рассек туман, и тот отстал. А через несколько секунд он был уже с другой стороны. Гриф махнул направо. Белесая густота разошлась под пламенем, как вода от прутика, а затем взметнулась ввысь и собралась над головой сталкера в грозовое облако.

Гриф прыгнул вправо, побежал меж деревьев, петляя, как заяц. Преследовать его туману, казалось, не составляло труда. По непонятной сталкеру причине тот не набрасывался на него, а заходил с одной стороны, приближался щупальцем, отдергивал, словно обжегшись, пробовал с другой. Он вел себя подобно дымной гадине в тоннеле, как будто искал в защите брешь. Но защиты не было.

Гриф впопыхах разрешал этот вопрос, когда в спину ударило чем-то увесистым и упругим, словно с силой толкнули подвешенную за крюк боксерскую грушу. Сталкер пролетел добрых три метра, с хрустом сшиб сухое дерево и еще метра два катился кубарем. В вещмешке бряцало и гремело барахло. Винтовка с факелом выпала из рук и потонула где-то в листве. Голова пошла кругом, мироздание завернулось в спираль.

Подгоняемый страхом, сталкер поднялся и пьяным шагом, заваливаясь вправо, бросился бежать. Споткнулся, упал, перекувырнулся через спину и, едва ноги коснулись земли, снова предпринял попытку к бегству.

Увесистый пинок в ягодицу послал его вперед со значительным ускорением. Еще два шага Гриф успевал переставлять ноги, но затем повалился, выставив перед собой руки. Сквозь листопад, поднятый им же, он вдруг увидел, как сверху сходятся корявые псевдостволы. Рывком сталкер откатился в сторону. Костяной щелчок над ухом прозвучал оглушительно громко. Гриф представил, какой силы должен быть удар. Если эти клещи не расчленят жертву, то переломают все кости однозначно. Гигантские челюсти скрылись под землей, словно их и не было.

Гриф вскочил, придерживаясь изначально выбранного направления, продолжил бег. Сквозь голый лес было видно далеко, и в этом далеке среди черных изогнутых палок виднелось поле. Сталкер перенес еще несколько ударов, падал, но неизменно, как стойкий боксер, которому во что бы то ни стало надо отстоять последний раунд, поднимался. Тело болело и ныло, казалось одним сплошным синяком. Сердце билось тяжело, сиплое дыхание вырывалось со стоном, ноги подкашивались.

Мощный удар по голове сверху вниз, как молот убойщика, оказался решающим. Он поверг сталкера. Гриф упал плашмя. Из-под тела вспорхнули желтые бабочки и закружили. В глазах потемнело, он не почувствовал момента столкновения с землей.

Серая клубящаяся мгла обволокла сталкера.

Глава 21. Снова танк

Он слышит далекий скрежет, словно кто-то ломом ведет по железному листу. Неприятный звук режет слух и дергает нервы. Снова тишина, но какая-то уже беспокойная, что-то важное надо было сделать. Плевать. Надо глубже зарыться в забытье, накрыться спасительной темнотой. Как будто получается. Мысли, словно взбаламученный донный ил в глубинном мраке, плавно оседают и замирают. Спокойствие и умиротворение сходят негой…

Опять этот омерзительный скрежет.

Гриф открыл глаза. Темно. Он подумал, что умер и то, что сейчас с ним происходит, последние всполохи сознания. Поднялся на локтях. До слуха донеслись шорох, тихое звяканье откуда-то из-за спины. В теле просыпалась боль, в голове быстро рос и распирал череп изнутри гриб. Стало страшно. К горлу подкатила тошнота. Возможно, его и вырвало, если бы было чем.

Некоторое время Гриф сидел на земле и озирался. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он начал различать черные палки. Вместе с болью пришли воспоминания, а с ними и осознание своего места еще в этом мире. «Почему я жив?». В памяти воскресли последние минуты бытия, которое оборвал оглушительный удар по темечку. «Туман». Гриф боязливо обернулся. Никого опасного для себя не увидел.

Взяв за основу факты, что