Спасите меня, Кацураги-сан! Том 13 - Алексей Аржанов

— Не беспокойтесь, вашу ситуацию мы решим, — прямо сказал я. — Как вас зовут?

— Цучисару Номико, — прохрипел он. — Кацураги-сан, я вашему коллеге уже сказал, что во мне застрял фонарик! Но он куда-то убежал, даже слушать не захотел.

— Он пошёл за мной и другими специалистами, — оправдал Кондо Кагари я. — Не беспокойтесь. Скоро он вернётся с подмогой. Лучше объясните, каким образом фонарик вообще там оказался?

Так ещё и включённый!

А понять, как он туда попал, крайне важно. Это напрямую повлияет на диагноз и дальнейшую тактику действий. Да, разумеется, что сначала его нужно будет достать. Но если Цучисару Номико засунул его туда сам, тогда после эндоскопического удаления фонаря ему предстоит плотный контакт с психиатром.

— Да я опухоль у себя искал, понимаете? — принялся объяснять он. Говорить мужчине было трудно, но беседу он поддерживал как мог.

— Какую опухоль? — поинтересовался я.

— У меня была изжога постоянная и чувство тошноты. По ночам даже спать невозможно. Как лягу — сразу же начинает жечь в груди. Кажется, если я правильно понял, там находится пищевод. Вот в пищеводе-то я опухоль и искал! Все симптомы совпадают с клинической картиной рака пищевода.

Онкофобия?

Может быть. Но, кажется, здесь не только она.

И уже через мгновение я получил подтверждение своим мыслям.

— А ещё я кашлять начал много в последнее время. Думаю, у меня хронический бронхит, потому что мои соседи слишком много курят. Сам-то я не курю, даже думать об этом не смею! — тараторил он.

Ага… Нет. Дело здесь не в онкофобии. Похоже, передо мной ипохондрик. Человек, который сам себе придумывает диагнозы. Причём не всегда ипохондрики симулируют заболевания. Некоторые из них искренне верят, что страдают от множества неизлечимых болезней.

— Допустим, — спокойно кивнул я. — Но пока что я так и не понял, как всё вами описанное связано с попаданием фонарика в пищевод.

— Поймите меня правильно, Кацураги-сан, я мало кому из врачей доверяю, — заявил он. — Особенно тем, кто выполняет обследования и делает анализы. Поэтому решил сам разобраться. А то, видите ли, они говорят, что у меня там ничего нет! Только какой-то гастрит — и всё! И, кажется, недостаточность кардиального жома. Но я ведь умом понимаю, что это — бред! С такими сущими мелочами не может быть столь выраженных симптомов.

— И как же вы собирались с помощью фонарика увидеть содержимое пищевода? — поинтересовался я.

— Так я несколько зеркал в рот просунул! — заявил он. — А фонарик смазал вазелином и поместил в пищевод. Ничего, правда, увидеть не удалось, но мне показалось, что на краю зеркала что-то промелькнуло. Будто какой-то красный мясистый нарост! Я испугался и тут же потерял контроль над ситуацией. В итоге фонарик застрял. И я теперь жутко боюсь, что он может как-то навредить уже имеющейся болезни.

Очевидно, в зеркале он ничего не увидел. Такого попросту не бывает. Законы физики не дадут мне соврать. Если, конечно, зеркала у него были не магические. Но об этом и думать не стоит. Я не в том мире, чтобы об этом думать.

Передо мной не простой ипохондрик. Начальной стадией этого заболевания является «навязчивая ипохондрия». В этом случае пациент, прямо говоря, выносит мозг и себе, и врачам теми фактами, которые он вычитывает в интернете и придумывает сам.

Но тут совсем иная ситуация. У Цучисару Номико «сверхценная ипохондрия». Она протекает гораздо тяжелее и плохо поддаётся лечению. Такие больные могут заниматься неадекватным самолечением, что в итоге и приводит к таким плачевным исходам.

Подозреваю, что может существовать риск перехода этой формы в самую тяжёлую «бредовую ипохондрию». А это уже практически неизлечимое заболевание. И оно напрямую граничит с шизофренией. Так что пока ещё есть шанс — нужно восстановить пациента. Потом уже будет слишком поздно.

И где же, интересно, застрял Кондо Кагари? Я уже приступаю к осмотру, а он до сих пор не привёл Макисиму Сакую.

— Откройте, пожалуйста, рот, — попросил я. — Если возникнет отрыжка или рвотный рефлекс — не сдерживайтесь. Ничего страшного. Но в идеале мне нужно осмотреть вашу ротовую полость, чтобы определить, не нанесли ли вы ей повреждений.

— Сам бы я себе повреждений не нанёс! — заявил он. — А вот врачи, которые сто раз осматривали мой желудок, но так и не смогли найти по пути к нему опухоль… Это — вопрос другой!

Насколько же он раздул из мухи слона… Гастрит и недостаточность кардиального жома — это начальные стадии ГЭРБ. Болезни, которая беспокоит чуть ли не треть населения планеты. Это лишь мои грубые прикидки, но от изжоги страдает огромное количество людей. А этот симптом по сути своей и является рефлюксом — забросом кислоты вверх, но никак не признаком онкологического заболевания.

Я включил свой личный фонарик, стараясь держать его подальше от рук Цучисару Номико, и принялся осматривать ротовую полость. Поначалу меня беспокоил только риск того, что пациент может отобрать у меня фонарик и резким движением затолкать его в пищевод вслед за предыдущим.

Однако, рассмотрев его щёки и нёбо, я осознал, что тут и так есть о чём переживать.

На слизистой ротовой полости множество ран. Причём в некоторых из них до сих пор виднеются скобы. Будто от степлера.

Я решил об этом промолчать. Не стоит лишний раз его провоцировать. Хотя мне и так ясно, что он крепил этими скобами. Похоже, он цеплял на них зеркала, с помощью которых и пытался осмотреть содержимое пищевода.

Ужас… Ситуация гораздо серьёзнее, чем казалась на первый взгляд. Он уже вредит себе напрямую своим самолечением. А если заболевание начнёт развиваться и дальше, то высок риск более травмоопасных ситуаций. К примеру, ипохондрик с шизофренией запросто может вскрыть себе живот, чтобы рассмотреть кишечник, в котором, по его мнению, скрывается опухоль или гельминт.

И при этом чувство боли уйдёт на второй план. Хотя, разумеется, в моём примере человек долго не проживёт. Скорее всего, даже осмотреть одну петлю кишечника не успеет.

— Всё, Кацураги-сан, я уже всё понял, — пропыхтел Цучисару. — Вы, как мне кажется, тоже не особо горите желанием меня осматривать. Только тянете время!

В каком-то смысле он прав. Я выигрываю время для психиатра. Не знаю, куда он запропастился с Кондо Кагари, но ждать его больше не имеет смысла.

— Нет, что вы, — наигранно пожал плечами я. — Вы прямо сейчас пойдёте со мной в хирургическое отделение. Хирург-эндоскопист достанет ваш фонарик, а я проконтролирую, чтобы после этого он тщательно исследовал ваши органы. Онкологию не пропустим, будьте уверены.

«Харизмой» я пользоваться