Наследник червоточины I - Александр Владимирович Трифоев

- Симон! Старый маразматик! Нашёл спонсора - богатого русского дельца. Не-то фокусника, не-то иллюзиониста, не-то ещё какого мошенника. Тот взял и выкупил киностудию.

- Вау! - слушательница широко открыла рот. - Ничего себе! А разве так бывает?

- Как видишь, бывает.

- И что теперь будет?

- Ничего! В понедельник Симон сообщил об этом актёрам. Во вторник выплатил расчет и выгнал всех на улицу. А вчера, спустя неделю, великодушно сообщил мне о том, что я остаюсь в его сердце только потому, что немного знаю русский и нужна в качестве переводчика для актёра, который прилетит сегодня вечером из России.

- Представляешь! Дожили! Я - переводчик! Для дикаря! Из Москвы! - девушка нервно прикусила фильтр, красный от губной помады.

Искусно подведенные брови подруги удивленно изогнулись. Она прищурила глаза. Слово дикарь поняла по-своему. (Крупный, мышцастый, похожий на Аполлона, брутально-квадратный самец).

- Что за дикарь? Где снимался? У кого?

- Нигде, - скорчили недовольное лицо. - Точнее, в одном-двух фильмах в ихнем эССС эРе!

- Софи, успокойся. Может не так всё плохо? Вдруг Симон перебесится, одумается. А потом, глядишь, всё наладится и будет по-прежнему?

- Жоржетта, что наладится? Как? Я проревела всю ночь. Погляди, у меня мешки под глазами размером с подушку. Он обещал - я стану актрисой! Буду много сниматься. Стану известной. Я любила его! Отдавалась вся, без остатка. Надеялась. Ждала. А он... скотина! Продался русским за их вонючие доллары! И совсем не вспоминает обо мне.

- Постой, у них же вроде рубли?

- Какая разница! Рубли – доллары, марки - тугрики. Главное - продался! И теперь, я только переводчик.

Глубоко затянулись остатком сигареты.

- А я... актриса! Актриса! Актриса! - бубнили, сдавливая фильтр.

Страдалица ввернула дымящийся окурок в пепельницу. Шмыгнула носом.

- Жоржетта, ты бы видела, кого они взяли на главную женскую роль - уродливую потаскушку из провинциального театра, с крашеными бледно-желтыми волосами, с вульгарным, нервно кривящимся ртом, и телом похожим на вытянутую селёдку.

- Пришла такая, первый раз - вся намалёванная, расфуфыренная, задницей виляет, на вешалку похожа, - рассказчица чувственно приложила руки к груди четвертого размера.

- Забилось в угол. Прикинулась мебелью. Наверное, думала за мусорницей - не найдут... Тут, подбегает к ней, этот, чокнутый факир и орёт по-русски - чего сидим? Кого ждем? Бегом в гримёрную и на съёмку! Быстро!

- Господи, Софи? - воскликнула подруга. - Неужели такое возможно? Какой ужас! Как она прошла кастинг? Насколько знаю... - постель занята тобой?! Да, и не нравятся Симону, такие? Неужели не смогли подобрать получше?

- Кого подобрать? – София быстро вытащила из пачки новую сигарету. Щёлкнула зажигалкой. Затянулась.

- У нас теперь новые правила: На кого русский укажет, того и берут. Без конкурсов, кастингов и прочих пастельных отборов. Назначение на роли, как я поняла, у него простой - Глаза в небо, руку на гадальный шар, пальцем в первого попавшего: Ты - главный герой. Вот, контракт. Подписывай. И бегом на площадку!

- Оригинально!

- Не то слово, - несчастная задумалась. Вытянула губы уточкой.

- Ещё, вчера, случайно, я увидела... Сколько получит за съемки приезжий актёр из Москвы. Тот, которого я должна ублажать, разговаривая с ним по-русски.

- И сколько? – уши подруги приподнялись и даже повернулись немного в сторону.

- Жоржетта, вообрази! Нулей столько - Голливуду не снилось!!! Я эти нули - полминуты считала! Потом сбилась и снова начала считать. И главное, гадаю - не могу понять, за что такие деньги? За что?

***

Максим сидел за ноутбуком и внимательно перебирал «ТОП-500 лучших зарубежных саундтреков к фильмам за XX-XXI век». Разделил их по жанрам. Отфильтровал по эпизодам. Отметил наиболее понравившиеся и подходящие под тематику первого фильма.

Задумчиво погладил подбородок. Обратился к помощнику, висевшему за плечом.

- Допустим, композиции выбрали, - мысли в голове Максима начали вытягиваться в строки, складываться в столбики, ряды, матрицы, формировать определённую картину размышлений.

Он пощёлкал пальцами, вытянул указательный. - Музыка, есть. Под неё можем формировать эпизоды. У нас даже имеются даже песни. Что гораздо интереснее чем просто мелодии.

Макс задумался, продолжил бубнить. - Вырисовывается интересный случай - фонограмма с голосом присутствуют, а самого исполнителя - нет. Значит, нам нужен певец или певица с похожим голосом или с большим вокальным диапазоном.

Инопланетный гость тут же включился в беседу. – Предлагаю привлечь кого-нибудь известного и жутко популярного.

В ответ скривили лицо. – Может попросить денег.

Шар невозмутимо поменял цвет. Парировал. - Дадим! У нас этой бумаги – завались! Я тут обнаружил несколько законсервированных хранилищ – там, в каждом, на несколько миллиардов.

- Да, но он может отказаться. Скажет - я звезда, известный и всенародно любимый, а вы никто. Так, что идите со своими деньгами – я вас знать не хочу.

- Тогда найдём молодого. Голодного до славы.

- И где мы его найдём?

Помощник тут же превратился в большой прозрачный блин, с обратной стороны которого было видно часть юрты. На полу сидел человек, скрестив ноги. Играл на неизвестном Максиму инструменте.

- Вот! – помощник начал давать пояснения. - Лучший вариант! Певец из монгольского аймака Баян-Хонгор. Его зовут Бат-Эрдэнэ. Талантливый парень. Может петь в диапазоне десять октав.

- И как я притащу его из Монголии в Париж?

- Как обычно: Сперва на автомобиле до ближайшего большого города. Потом на поезде или на самолёте.

Максим скривил губы. Почесал затылок. – Не… не пойдёт. Долго и хлопотно. С документами проблемы. Монгольский я не знаю. Давай, кого-нибудь другого. Желательно из Парижа. И чтобы по-русски мог петь и говорить. И характер был… нормальный. Не звёздный.

- Нечего у тебя запросы: По-русски? В Париже? Да ещё с характером? - собеседник несколько раз поменял цвет…

- Хотя, нет. Постой. Есть вариант. – Изображение сменилось. За гранью портала была видна сцена небольшого ресторана. И девушка стоящая недалеко от рояля.

- Прошу любить и жаловать! Мария Белова. Диапазон музыкальных полезных тонов – восемь октав. По-французски говорит так же хорошо, как по-русски. Поёт в большой части репертуара - шансон.

Максим критически осмотрел претендентку. Мысленно покрутил её перед глазами. Кивнул головой. – Берём.

.....

Обычная пятница в Париже. Ресторан «А la ville de Petrograd».

Негромко звучит рояль. Чуть слышен звук аккордеона. Иногда вздрагивает скрипка. Негромкие переговоры, смех. Музыканты настраиваются