В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

Народ жил, как мог. Часть подалась к Безматерных, остальные вообще черт знает на что существовали. Полковник, которому такой рассадник возможных конфликтов совершенно не нравился, как-то раз доверительно сообщил Володе, что вскоре начнется вторая волна эвакуации ненужных в городе людей.

Их вывоз так и не начался, когда обнаружилась орчья травка. Взгляды на Зону сразу изменились. У высокого начальства в Москве появилась мысль провести эксперимент и сохранить несколько вузов. Наладить, так сказать, в ряде городов полноценную жизнь. Так или иначе, но в их институте четыре факультета, в том числе исторический, были оставлены. Разумеется, те, кто хотел уехать, отправились в более спокойные места. Но таких оказалось мало, так мало, что все удивились. Как быстро человек привыкает к опасности, к возможности за пару минут разбогатеть, а затем оказаться разорванным в клочья орком или своим братом старателем. Почти полторы сотни студентов и три десятка преподавателей приступили к привычной жизни. А ректором стал человек, которого дружинники не могли не приветствовать — Леонид Владимирович Калинин.

Володя с приятелями после некоторой ломки под сильным давлением Безматерных, пригрозившим даже расторжением контракта, тоже вернулся в успевшие запылиться аудитории. Остальные студенты попытались побузеть, но поскольку почти все они вслед за троицей подписали контракты с ГОВД, Безматерных коротко указал им на дверь. С ними он церемониться не собирался. Деваться было некуда и, пока в округе продолжалась эвакуация некоторой части штатского населения, шалили орки, они привычно рассматривали проблемы внешней политики Александра Третьего или психолого-педагогическую характеристику на ученика Васю Сидорова.

С увеличением интереса к аномальной Зоне финансирование улучшилось. Даже студентам и преподавателям стали прилично платить. Стипендия в их вузе раза в четыре превышала среднюю по стране. Питание тоже улучшилось. Куда там пресловутому московскому снабжению!

Жизнь вступала в прежнюю колею, хотя и на новый лад. Занятия в институте чем дальше, тем больше напоминали военную подготовку. Число военных предметов постоянно увеличивалось. Часть преподавателей помоложе надела форму с офицерскими погонами. Сам Калинин ходил в капитанских, а затем — по новой должности — майорских. Студентов пока никто не обмундировывал, но все чувствовали — до поры до времени. Они просто пока мало значили. А вот троице оркобойцев прямо предложили подать заявление на зачисление во внутренние войска с обещанием чина прапорщика, а через некоторое время и лейтенанта. Друзья посмотрели на Володю. Тот молча покачал головой, и власть предержащие настаивать не стали. Единственное, где Безматерных отыгрался — в так называемом тренировочном клубе. Там дисциплина для всех была железной. Тренер — невысокий, но от этого не менее свирепый дяденька сорока лет, — гонял всех как сидоровых коз, не спуская ни малейшей ошибки при отработке приемов или небольшом опоздании. Никакие доводы о задержке на дежурстве или затянувшихся занятиях на него не влияли. Особенно хорошо жили друзья. Троица студентов — оркобойцев вызывала у него какую-то просто животную неприязнь, и они уже второй месяц ходили сплошь покрытые синяками.

Отношения с властями были не самым худшим моментом в их жизни. Бестолковая информация в центральных СМИ и слухи об огромных заработках старателей, за один летний сезон способных настричь по несколько сот тысяч зеленых, привели к понятному результату. Вскоре в их край хлынула масса народу. Как и когда собирать плоды орчьей травки они не знали, зато были готовы идти на все ради наживы. Орки против такого пополнения источника их питания не возражали, но жителям города стало туго. Участились грабежи, убийства, кое-как замаскированные под нападения орков. Милиция, подкрепленная подразделениями внутренних войск, устроила крутые разборки. Хотя полностью вытеснить старателей не удалось (за дело принялась мафия, от которой так просто не избавишься), но стало потише.

Безматерных, давший клятву избавиться от конкурентов еще при первой встрече с их представителем отряда Игнатьева, только развел руками. Освободить окрестные леса от свободных охотников было невозможно. Те размножались почище тараканов. Пришлось примириться с наиболее опытными, обязав их сдавать хотя бы часть продукции, и заняться новичками, постоянно прорывавшихся в Зону, несмотря на усилия пограничников и вэвэшников, стоявших на границе. Борьба с лесными жителями становилась нечто обычным как профилактическая работа с хулиганьем в прошлом.

Народ совсем успокоился, когда в их край перебросили специальную армейскую дивизию, вооруженную на средневековый манер копьями, мечами, саблями и прочими видами холодного оружия, всплывшего в воображении интендантов.

Дивизия, пусть и была разбросана на большом расстоянии, но перекрывала все опасные участками. При необходимости, дымовые сигналы собирали роты и батальоны для возможной крупной схватки. В этом не было необходимости — орки предпочитали охотиться на людей поодиночке, или, в лучшем случае, парами. Но военные желали быть готовыми во всеоружии. Володе сильно хотелось проверить на нескольких солдатиках их способность к драке на мечах, но случая все никак не выдавалось.

Бытие успокоилось и наладилось. Все счастливыми, конечно, не стали, но всех и не осчастливишь. Во всяком случае, троица студентов 3 курса исторического факультета своей существованием была вполне довольна.

Они жили весьма полноценной по выражению Безматерных жизнью, не дававшей им расслабиться и задуматься — а как, собственно, все изменилось вокруг и в кого они сами превратились за последние месяцы. С утра шли занятия в институте, которые значительно отличались от лекций и семинаров в вузах Большой земли. После лекции по истории Февральской революции следовал практикум по рукопашному бою, а после обеденного перерыва — семинар по педагогике, плавно перетекавший в занятие по методике выживания в экстремальных условиях. С таким расписанием не заскучаешь.

С завершением занятий бывшие дружинники, а ныне вольнонаемные контрактники Экспедиции по использованию ресурсов городской Зоны (их официальным нанимателем был Никитин, ставший к этому времени подполковником), спешили, как и полагается государственным служащим, на службу. Протекала она у них по-разному, в разное время и с разной оплатой, но одинаково долго и с полной отдачей сил. Безматерных и Никитин за этим не забывали следить.

А после окончания работы их ждал так называемый тренировочный клуб «Ромашка». Не ожидавшие подвоха студенты после первого же посещения цветочного учреждения пришли к выводу о беспримерном издевательском названии данной организации. Основным предназначением тренера и двух его помощников, неведомо откуда разысканных Безматерных, было избиение подопечных. И ведь не подкопаешься к гадам!

Поначалу их били, обучая элементарным, как мягко объяснил тренер Василий Сергеевич, навыкам рукопашного боя. Он просто показывал, как надо действовать на самих же обучающихся. Петя Ромашин сломал руку, еще несколько душ отделались вывихами, остальные украсились синяками и шишками. Попытка доказать дяде