В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

Пришел и на нашу улицу праздник. Володя со смехом встретил незатейливые со сна Мишкины ругательства и пообещал принести ему на постель полведра воды, если тот сию же минуту не поднимется.

Ответ друга не выдержал бы ни один забор.

— Ругаться нехорошо, — нравоучительно сказал вошедший в комнату Дима, на ходу утиравшийся полотенцем. — Мишка, вставай, на обед не успеем.

Аргумент весомый. В столовой кормили обедом до примерно трех часов. Примерно, поскольку повара время замеряли по внутреннему секундомеру, который далеко не всегда совпадал с истинным летоисчислением, и по нерегулярно отбивавшему часы колоколу. Обед, разумеется, они вырвут в любом случае, но зачем конфликтовать там, где можно обойтись веселой улыбкой?

Обед прошел в подначивании разоспавшегося Миши. Тот вслух прорабатывал планы ответной мести. Володя только похохатывал, слушая фантастические измышления.

Послеобеденная сиеста длилась недолго. Володя незаметно для задремавших друзей вышел из комнаты, явившись обратно вместе с Серегой Савельевым. Ему все же хотелось узнать причины столь редкого украшения на лице неслабого студента. Да и предупреждение Калинина не выходило из головы. Если уж ректор обеспокоился общежитским бытием… Впрочем, он сам понимал, что положение неблагополучно.

Синяк у Сереги цвел во всей красе. Левый глаз совсем заплыл, и бедняга уныло взирал на мир одним глазом.

— Не спите, мужики, замерзнете, — предупредил Володя.

— Отстань, — посоветовал Дима. — Вот это да!

Последнее восклицание относилось к Савельеву. Два друга после дежурства его еще не видели и теперь поражались произошедшими изменениями в его профиле и анфасе.

— Кто это тебя? — Спросил сразу же проснувшийся Миша.

— Да так, — уклончиво сказал Серега.

— Ты колись, — потребовал Миша, — а так или не так, мы посмотрим.

Серега искоса посмотрел на него. Мишка вел себя нагловато, но он стал оркобойцем, не чета ему простому смертному. Ему синяки не ставят.

— Вчера подрался с городскими, — нехотя выдавил он из себя.

— С какими городскими, с этой пьянью? — Удивился Володя. — А что с ними драться, толкнул и вперед. Они на ногах не стоят.

— Ты не о тех говоришь, — пояснил Серега, — вчера с тобой разговаривал балаболка, они так его и зовут. Пьет непрерывно, как только в него влазит. А эти не хлещут. Так, до половины нагрузятся и хватит. Зато остальных поят — заливайся, сколько хочешь и когда хочешь.

— На бесплатном довольствии находятся только мыши, — наставительно изрек Дима. — Что угодно господам из благотворительного фонда?

— Им угодно устроить здесь базу, — в тон ему ответил Савельев.

— Как это базу? — насторожился Володя. Он все еще полагал, что парни привечают алкашей, которые пользуются заработками студентов.

— Контрабанда, — как маленькому пояснил ему Серега.

Володя не поверил.

— Какому идиоту войдет в голову ставить свою базу под носом оркобойцев, спаивая по сути сотрудников милиции. Они разве не понимают, что будет если хотя бы до одного из них дойдет, чем хотят заняться данные господа.

— Володь, не считай себя слишком умным, — посоветовал Савельев. — Пока это больше мои размышления. Ни о какой контрабанде не говориться. Приходи, пей. Поговорим о том и сем. Мы хорошие люди и вы нормальные мужики, — передразнил он городских. — Вчера один из них водил Петьку Ромашина и троих физиков в подпольное казино. Играть.

— У нас и казино в городе есть? — Удивились в голос Дима и Володя.

— Вы побольше в милиции толкайтесь, вообще ничего не будете знать.

— И они проигрались, — предположил Миша.

— Нет, выиграли. И сегодня собираются, да еще с собой всех желающих берут.

— Понятно. И они на это клюют?

— Дим, — Савельев усмехнулся, — если убрать все мои подозрения, у нас гостят нормальные, щедрые мужики, прогуливающие свои деньги. Они, кстати, старателями представились. Мол, сдали три печенки и полста кило орчьей травки и не знают, где деньги прогулять.

— А ты чего взбрыкнул, — Дима сел напротив него. — Вдруг, в самом деле старатели, прокутят деньги и уйдут.

У него до сих пор оставался в душе тяжелый осадок, связанный с Серегой после того собрания, когда тот выступил застрельщиком их разгрома. Он подсознательно ожидал от Сереги подначек, обмана, или хотя бы глупости.

— Эти старатели чересчур упорно пытаются узнать, кто из нас и как часто ездит из Зоны. Один и ко мне подкатывался. Посылочку матери передать, а от нее гостинцев привести, мол, сам-то он не может, прописки нет. Я им сказал, что думаю об их предложении.

— И тебя из-за этого изуродовали? — Володя покачал головой. — Беспредел.

— Не, в лицо я получил после того, как убеждал некоторых дурачков держаться подальше от таких друзей.

— А остальные куда смотрели, мозги пропили?

— А мне врезали не по тому случаю. Я флягу с самогоном попытался вылить. Заметили.

— Понятно. — У Володи вопросов к потерпевшему больше не было. Бестолочь он последняя. Проморгал вторжение мафии в их общежитие. Все гордыней мучался. Пусть, мол, сами спасаются, алкаши. Молодец, Серега. А кроме пьянки… Ведь их просто лишают доходов. Контрабанда снизит цены на товар, а следовательно — их заработки.

— Пойдем к Безматерных? — Деловито спросил Дима.

— Безматерных, — Володя задумался, — стоит ли? Он мужик хитрющий, такую каверзу затеет, пока всю цепочку не вычислит. За это время у нас полобщаги сопьется.

— Вышвырнуть их и финиш, — предложил Миша. — Пусть менты разбираются. Нам орков хватает.

— Ты, Миш, не горячись, — наставительно сказал Володя. — Оно так. Мы за ментов работать не будем. У меня тут мыслишка появилась о нашем благополучии. Личном. Ты не думаешь, что контрабандисты — наши конкуренты? Кусок хлеба заработать не так просто. Останемся на голом окладе у Безматерных.

— Да? — Удивился Миша. О конкуренции на рынке орчьих печенок и другого наследия цивилизации пришельцев он не подумал.

— Предлагаю, — поднял руку Дима. — Мужиков этих шугануть, чтобы духа их здесь не было. Пьянку прикрыть. Самых наглых поучить уму разуму. Серега, там есть народ, на кого ты сможешь опереться?

— Найдется. Да они почти все нормальные, их только тормознуть надо, что б проспались и отошли немного.

— Добренький ты, Серега, — Миша осуждающе покачал головой и предложил: