Немое Заклинание - Николай Павлович Иванников

Очень неприятное зрелище, очень. Лакей был мертв, и пытаться ему помочь уже не имело смысла. Но и бросать его здесь на растерзание зверью было как-то не по-христиански.

Подхватив его на руки, я бросился к своей лошади и забросил мертвое тело поперек перед седлом. Мне казалось, что на всё про всё у меня ушли считанные мгновения, но карета за это время успела укатить далеко вперед — ее подпрыгивающий на дороге зад был виден уже у самого леса.

Но Кристоф меня не бросил. Активно размахивая шпагой, он успел срубить головы уже трем хищным тварям и теперь непрерывно озирался, выискивая, кого прикончить на этот раз. Потом взгляд его замер где-то над моей головой, и он прокричал:

— Берегитесь, мсье!

Мгновенно выхватив шпагу, я в развороте наотмашь ударил туда, куда был устремлен его взгляд.

Попал!

Острие клинка дотянулось до круглого брюха, мелькнувшего над моей головой, вспороло его, и окровавленные внутренности вывалились наружу, обдав меня мерзкими брызгами.

— Получи! — проорал я, запрыгивая на Снежку.

Мы с Кристофом пришпорили своих скакунов одновременно и рванули к лесу вслед за каретой.

Глава 8

Замороченная дорога в Аухлит и некоторые странности в пути

Деревья здесь были высокими и густыми. Их кроны склонялись, смыкались друг с другом, образуя узкий туннель. Протянулся этот туннель достаточно далеко — конца и края ему не было видно, и даже солнечный свет туда пробивался с большим трудом. Большекрылым птицам там было не разгуляться, тем не менее мы еще некоторое время летели во весь опор, опасаясь преследования.

Карета была видна впереди, и отставать от нее не хотелось. Но вскоре, видимо, кучер и сам понял, что опасность миновала, и сбавил скорость. Потом он и вовсе остановился. Соскочив с козел, внимательно, с опаской осмотрелся и принялся проверять колеса.

Когда мы к ним подъехали, одна дверца кареты распахнулась, и на дорогу соскочил обер-вахмистр с обнаженной шпагой в руке. Он смотрел нам за спины, опасаясь, видимо, что нас могут преследовать птицы.

— Большая удача, что нам удалось оторваться от этих стрижей, — сказал он, когда я соскочил с коня.

Я задержал на нем недовольный взгляд.

— Так это были стрижи⁈ Сытные, должно быть, харчи в княжестве Сагарском, коли здесь стрижи размером с барана!

— Это сагарские плотоядные стрижи, — качая головой пояснил Глапп. — Они обитают только по эту сторону Зильберхали. Рассказывают, такая птичка с легкостью может оторвать человеку голову. Я слышал также, что вожак такой стаи может утащить и лошадь.

— Да ну? — сказал я с усмешкой. — Целую лошадь? Быть того не может! А я думал, они только лакеев способны воровать!

Я стянул тело мертвого лакея с лошади, перенес его на обочину дороги и уложил на траву. Ко мне несмело приблизился кучер, глянул на покойника и принялся отчаянно креститься.

— Бедный Бернард! — воскликнула бесшумно подошедшая герцогиня. — Нужно будет отписаться его старой матушке и выслать ей немного денег. Он всегда делился с ней своим жалованием!

— А еще он до жути боялся змей, — добавила Фике. — И кто бы мог подумать, что его убьет птица? Ведь птиц он не боялся.

Их служанка тихонько всхлипывала, утирая слезы.

— Никто не может знать, отчего он умрет, — философски заметил Кристоф.

— Я знаю! — не согласился с ним обер-вахмистр со всей серьезностью. И пояснил: — Еще в молодости одна старая цыганка нагадала мне, что жить я буду до глубокой старости, но умру страшной смертью: меня четвертуют.

— В самом деле⁈ — удивленно воскликнула герцогиня. — Это просто ужас! Какое же преступление вы совершите на старости лет, Генрих, что вас приговорят к такой жуткой казни⁈

Обер-вахмистр пожал плечами.

— Этого цыганка мне не сказала. Только добавила, что смерть моя будет страшной, и она мне не завидует, хотя сама страдала от сильных болей в животе и долго после этого не протянула.

— Это все, конечно, очень увлекательно, — сказал я, — но я все же предлагаю похоронить беднягу и отправляться дальше в Аухлит… Дружище! — обратился я к кучеру. — У тебя найдется лопата? Лопата… — Я жестами изобразил копающего человека. — Ферштеен?

Глапп кашлянул и что-то сказал по-немецки кучеру. Тот сразу кинулся к карете и вскоре вернулся с лопатой в руках. Тут же принялся рыть могилу прямо на обочине. Земля поддавалась плохо, здесь сплеталось множество корней, и их то и дело приходилось перерубать. Тем не менее вскорости ему удалось выкопать яму глубиной почти ему по пояс.

Запыхавшись, он выбрался из ямы, затем мы с обер-вахмистром взяли несчастного лакея за руки-ноги и опустили его в могилу. Быстро закопали, земли хватило даже на небольшой холмик. Затем кучер изготовил из толстых веток крест и воткнул его в изголовье — по лютеранскому обычаю. С минуту мы еще постояли вокруг могилы, опустив головы, потом дружно перекрестились и двинулись дальше в дорогу.

По расчетам Глаппа до Аухлита было не менее трех часов пути, и почти весь его предстояло проделать через лес.

— Странно, что сагарские плотоядные стрижи не залетают в русские земли, — задумчиво сказал Кристоф, когда мы уже несколько отдалились от могилы несчастного Бернарда, имя которого нам стало известно только после его смерти. — Интересно, что им мешает перелететь Серебрянку и поселиться на русском берегу?

— Возможно, они не могут жить там, где преобладает магия Синий Линии, — предположил я. — А может Прохор Султанов разоряет их гнезда на том берегу, и они опасаются там селиться. Кто знает, Кристоф, кто знает?

— С другой стороны, мсье, вы уверены, что вчера на ужин нам подавали именно индюка? Уж больно схожи в него перья с этими стрижами-людоедами…

Так, болтая ни о чем, а в основном же просто двигаясь молча, мы преодолели около версты, когда дорогу нам неожиданно перегородило поваленное дерево. Мы с Кристофом легко могли бы объехать препятствие или же и вовсе перескочить через него, но не могло быть и речи о том, чтобы карета смогла проделать то же самое.

Дерево необходимо было оттащить в сторону, и для этого нам с Кристофом пришлось спешиться. Подошли и кучер с Глаппом. Но едва мы взялись за тонкую часть ствола и попытались