Двуглавый. Книга вторая - Михаил Иванович Казьмин

понял не вчера и даже не позавчера, поэтому начальственное о том объявление неожиданностью для дворянина Елисеева не стало. Не стало оно для тёзки и чем-то неприятным — за прошедшие месяцы он не только успел привыкнуть к такому способу учения, но и найти в нём немало положительных сторон. А что? И времени у тёзки стало больше, и занятия в Михайловском институте оказались интереснее университетских, особенно в последнее время, хе-хе, и служебные обязанности, которыми внетабельного канцеляриста нагружали из-за двойной учёбы пока что не особо сильно, радовали его чувством причастности к делам государственной важности, да и забота начальства о безопасности скромного служащего дворцовой полиции тоже грела душу, чего уж там. Да, тёзка уже свыкся с мыслью о том, что рано или поздно все эти плюшки придётся старательно и, возможно, напряжённо отрабатывать, но пока что положительных сторон в такой жизни было больше, а к хорошему, как известно, привыкаешь быстро. Тёзка даже к своей кремлёвской квартире привык и всё реже тосковал по Посланникову переулку. Тем более, в этот раз вопрос о продлении экстерната решили вообще без тёзкиного участия — разве что прошение написать ему собственноручно пришлось, а все вопросы по его удовлетворению уладили перепиской между императорской канцелярией и факультетским начальством.

Экзамены, кстати, тёзка сдал вполне неплохо, оказавшись по их итогам пусть и не среди лучших, но и далеко не среди худших студентов. Тоже, знаете ли, плюс к самооценке.

Опять же, и возможность покрасоваться в мундире перед понимающей публикой у дворянина Елисеева уже очень скоро появилась. После успешной сдачи экзаменов любимое начальство в лице всё того же надворного советника Денневитца объявило названному дворянину святочный отпуск, тут же оговорив его несколькими условиями.

Первым из них шло жёсткое определение мест, где тёзка мог провести отпуск — или дома в Покрове, или у отца в расположении батальона, или чередовать первое со вторым. Всё. Никаких тебе загулов со студентами и походов к девочкам в заведение госпожи Ланфар. Пей в кругу семьи, а вместо девочек у тебя теперь есть Эмма. Да, дома тебе много выпить никто не даст, а Эмма останется в Москве, но ты же при поступлении на службу царю и Отечеству присягал? Присягал. Стойко переносить тяготы службы обещал? Обещал. Вот и переноси!

Столь же жёстко определил Денневитц и способ перемещения отпускника между Москвой и Покровом, а затем и в обратном направлении. Поездка на автомобиле запрещалась категорически, про поезд или автобус речи вообще не шло — только и исключительно телепортация. По своей «Яузе» тёзка, конечно, отчаянно скучал, но делать нечего, пришлось принять и это условие.

Зато Карл Фёдорович дозволил тёзке взять с собой мундир, чтобы показаться дома во всей красе. Впрочем, и это дозволение Денневитц ограничил условием носить мундир только дома, выходить за пределы двора полагалось исключительно в штатском. Кстати, выходить за те пределы тоже следовало как можно реже, а лучше бы и не выходить вообще.

Как бы там ни было, все перечисленные ограничения никак не отменяли для тёзки возможности провести почти две недели в кругу семьи, и дворянин Елисеев уцепился за эту возможность обеими руками. Пять месяцев почти дома не был всё-таки, своего рода рекорд с времени поступления в университет. Но на первом месте для нас с тёзкой стояло другое — как-никак, надо было должным образом попрощаться с Эммой. Привыкли уже друг к другу, и пусть расстанемся ненадолго, но всё равно…

[1] В. И. Ульянов-Ленин

Глава 9

Отпускник

Великое всё-таки дело блага цивилизации, в том, конечно, случае, когда они вам доступны. Если же говорить об одном из тех благ конкретно, а именно о телефонной связи, то мало того, что дворянину Елисееву она была доступна, так ещё и в максимально удобном виде — прямо по месту жительства. Вот тёзка и позвонил отцу, чтобы договориться о времени и пункте назначения своего телепортирования домой. Так уж сложилось, что подполковник Елисеев о способностях и некоторых, слава Богу, не обо всех, приключениях младшего сына знал, но вот тёзкиным матери и сёстрам лучше бы оставаться пока в неведении. Правда, Ольга, старшая сестра, кое о чём тоже имела представление, но далеко не полное, и даже если успела поделиться своими невеликими познаниями с матерью и сестрёнкой, особой проблемы это не представляло. Но больше и ей знать не следовало, по крайней мере в ближайшее время.

На всякий случай в этот раз тёзка подгадал время своего появления дома под расписание автобусов, на которых было бы можно доехать до Покрова из Москвы. Именно автобусов — железнодорожная станция там не в самом городе, можно сказать, на отшибе, а множить объёмы вранья, сочиняя, как он добирался от станции домой, я тёзке отсоветовал. Автобус же в Покрове останавливался в десяти минутах пешего шага от дома Елисеевых. Пунктом назначения телепортационного маршрута снова стал летний домик садовника, в эти зимние дни вообще пустовавший. Отец обещал тёзке позаботиться, чтобы домик не был закрыт на замок, а дворник занимался чем угодно, кроме исполнения своих прямых обязанностей, облегчая таким образом сыну задачу пробраться незамеченным вдоль забора к воротам, чтобы его появление выглядело именно так, как если бы он пришёл со стороны Владимирского тракта.

Телепортировался дворянин Елисеев вечером, изобразив прибытие автобусом, что приходит в Покров в полдевятого. Всё прошло отлично, даже погода приняла нашу сторону — почти одновременно с появлением тёзки в садовом домике повалил густой снег, и потому к утру никаких следов продвижения вдоль забора не с внешней, а внутренней его стороны уже не останется. Да какое там к утру — через полчаса уже ничего видно не будет!

Ключи от калитки в воротах и от дома у дворянина Елисеева имелись, поэтому его внезапное для родни (кроме отца, разумеется) появление дома необъяснимым не выглядело, да и обрадовались ему все настолько, что некогда им было что-то соображать или, Боже упаси, подозревать. Впрочем, всех родных-то — родители да младшая сестрёнка. Старшую с мужем ждали на днях, старшего сына — только к Пасхе.

К ужину тёзка опоздал, и роль праздничной трапезы досталась экстренно организованному чаепитию. Только не надо считать дворянина Елисеева растяпой — припозднился он, не без моей подсказки, умышленно. Несмотря на все достижения прогресса, легко приживающиеся в Покрове благодаря изрядно наполненной городской казне, жизнь в городе в общем и целом течёт неспешно и ритм её не так уж сильно отличается от того, что