Личный враг богини смерти - Владимир Анатольевич Васильев

— Мамуля, нет! Не направляй на се… — завопила дочка, подавившись яблоком.

Писк слился в одну ноту, и в голову богини Поединков ударило облако искр. Несколько секунд ничего не происходило, а затем тело мамаши начало обрастать шерстью. Красивой чёрной шерстью с рыжим рисунком, который полностью повторял узор на коже.

— Что? — взревела пострадавшая. — Модификатор золотого уровня? Они у кого-то из наших ещё сохранились? Ты что творишь?

Огромная ладонь погладила себя по шерсти, затем против, и мамаша схватилась одной рукой за ремень на юбке. Ладонь второй руки она направила на себя и рявкнула какое-то заклинание. Шерсть осыпалась на траву, а за ней упала и юбка, потому что поддерживающий её ремень уже взлетел в воздух. Упавшая нижняя часть одежды открыла невероятный вид на мускулистый зад, который надетые под юбку стринги почти не скрывали.

Снелжа завизжала, прикрыв лицо, но старшая богиня совладала с первой волной гнева и не удалила ей по лицу. А схватила, перекинула на локте и в одно движение стянула широкие штаны. Схватилась за трусы, но тут злобные глаза уставились на нас, и рука замерла на середине движения.

Кажется, мамаша неплохо владела собой. Она подняла артефакт, затем взяла за ухо дочку и оторвав воющую богиню Смерти от земли, понесла её к кустам. На траве остались только юбка из золотых пластин, невероятный меч, брошенный в горячке разборки, и куча шерсти.

— Да уж… — медленно произнесла Рита. — Ты снова в раю, Алекс. Сначала я с кошачьими ушами и хвостом… Затем стриптиз богини Поединков. И Снелжу при тебе чуть не раздели.

— Скажешь тоже, — рассмеялся я. — Я не маньяк, чтобы западать на четырёхметрового монстра и несовершеннолетнюю девицу.

— Нет, конечно, — фыркнула магичка. — Но согласись, ты наверное единственный мужчина, видевший такое. Ну ладно, ты не маньяк… Ты…

Воздушная преграда исчезла, и Рита кинулась мне на шею, вереща:

— Ты самый лучший и умный! Подсказал шуметь, благодаря этому мамаша заберёт артефакт и мы останемся какими и были. А уши и хвост… Чёрт с ними! Главное, что ты не станешь девочкой-лисой!

Из-за зелёной преграды донеслись резкий свист, шлепок, а затем басовитый рёв.

— А Снелжу опять порют, — хихикнула Рита. — Как мы и обещали.

Я же с трудом оторвал от себя руки подруги и кинулся к лотку с песком. Откопал верёвку и походный крючок-кошку, и уже через минуту занимался чем-то похожим на рыбалку.

Ещё через пару минут взял в руки меч богини, который подтащил к клетке, и вдруг понял, что моя рука совсем не желает разжиматься на рукояти. Это оружие — что-то невероятное!

— Не боишься, что хозяйка за ним вернётся, — опустила меня на грешную землю подруга.

— Вернётся, скорее всего, — кивнул я, приходя в себя. — Но… пара минут у нас есть.

Я подошёл к пруту, который недопилил несколько часов назад, размахнулся и с одного удара перерубил его кончиком чудо-меча. Дальше работал половину минуты, вырубив в клетке лаз, а затем поднялся по прутьям и также вырубил два артефакта, которые защищают нас от внимания слуг-големов.

— Бежим? — улыбнулась Рита.

— Нет, — покачал головой я, пристраивая прутья на место. — Подай мне чёрную нитку. Привяжу и будет не очень заметно. А бежать мы будем позже, когда боги или спать лягут, или по своим делам разойдутся. Даже не так… Мы поживём здесь немного… Разведаем, как отсюда можно убежать. Не забывай про защитный периметр. И ещё… Пользуясь случаем, надо поискать здесь что-нибудь, что поможешь нам утихомирить Снелжу. А то она так и будет доставать нас.

— Действительно, — задумчиво протянула магичка. — Надо уж как-то закрыть этот вопрос… И ты молодец, что так всё обдумал! А я… Я согласна с тобой от кончика ушей до кончика хвоста.

Я посмотрел на девушку, и догадался, что она уже вполне приняла небольшую модернизацию своего тела. А красавица улыбнулась и добавила:

— Ну а что? Будет тебе некоторое разнообразие в моей внешности. Кошкодевочка, если временно — это не так уж и плохо.

Тем временем расправа за кустами всё ещё продолжалась, так что Рита поёжилась и прошептала:

— Что-то мамаша совсем разошлась. Лупит дочурку смертным боем. Мне даже жалко стало нашу дуру… Как бы не убила.

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Мои знания физиологии энифели и богов подсказывают, что у богов очень крепкие тела, ты же видела как она несла Снелжу за ухо, а то и не оторвалось. И болевой порог у них очень высокий. Потому мамаша и старается изо всех сил, чтобы дочурка хоть что-то прочувствовала.

Рита кивнула, а затем вдруг насторожила свои огромные уши и произнесла:

— О! У меня теперь очень чуткий слух, и я слышу их разговор.

И действительно, порка прекратилась, и я теперь слышал разве что шелест листвы под лёгким ветерком. Рита сделала мне знак молчать и принялась тихо говорить:

— Мамаша требует убрать ей шерсть, которая снова отросла после магической депиляции… Сама она артефактом пользоваться не умеет… Дала его Снелже… Та что-то бормочет… Так… Слышу писк… Тот ускоряется…

Пару минут, похоже, ничего не происходило, а затем донёсся отдалённый рык, а Рита тихо рассмеялась:

— Мамаша орёт… Снелжа что-то накосячила и… шерсть не исчезла. А у старшей дуры вырос ещё и хвост…

— Вероятно попытка отменить заклинание не удалась, — еле сдерживая смех прокомментировал я. — Вместо этого запустили повтор предыдущей метаморфозы.

И снова раздался свист ремня, который слышал даже я, и вопли Снелжи. Через пару минут стихли, и Рита продолжила пересказывать мне, что расслышала своими огромными ушами:

— Так… Ещё одна попытка… В этот раз изменилось лицо мамаши. Она вроде как совсем стала кошкотёткой… И… У артефакта, похоже, закончился заряд… Вероятно на богиню требуется куда больше, чем на меня. Мамаша орёт, что запрёт дочурку в чулане на неделю… На хлеб и воду… Точнее, только на воду… А вместо хлеба будут ежедневные порки… Всё, они уходят.

— Ну что ж, — кивнул я. — У нас есть неделя, которую мы можем посвятить разведке. Вряд ли кто-то другой будет проверять, сидим ли мы в этой клетке.

Смысла тянуть я не видел, поэтому начал разматывать нитки, чтобы открыть