Вкус смерти - Влад Райбер

Я проглотил ком в горле:

– Жуткие истории рассказываешь, дед Семен.

– Все старики умирают, – с тоской сказал родственник. – Был у меня еще товарищ с верхнего этажа. Андрюшка Баранов. Ну, тоже дед старый, конечно! У него случился второй инсульт. Так он упал и затылком об стол ударился! Бах! Андрюшка был крупный такой – тяжело ударился и помер от черепно-мозговой травмы… Но лучше так, чем парализованным лежать и мучиться. Правильно?

Я пожал плечами:

– Наверное.

– Все мои друзья померли. Вот и я скоро отправлюсь на тот свет.

Дед Семен поставил пустую чашку на стол и загадочно оглянулся на коридор, будто там кого-то увидел, а потом опять посмотрел на меня и сказал:

– Ладно, ты вот что усвой: одна комната моя, другая – твоя. А в третью – ни-ни! Там ничего нельзя трогать! Даже и дверь туда не открывай. Понял?

– А что там такое? – спросил я, стараясь скрыть любопытство.

– Вся моя память. Почти музей. Но только для меня одного. Договор? – дед смотрел на меня строго, ожидая моего ответа.

– Договор! – кивнул я.

***

Моя комната была тесной, как купе в поезде. Диван занимал почти все пространство. Но я быстро создал себе уютное местечко. Дед Семен оказался не таким и вредным, как о нем рассказывали родственники. Наверное, у него уже не осталось сил на ворчливость.

Он был тихий. Иногда пил чай в кухне или дремал в комнате перед телевизором. Я помогал ему с готовкой и уборкой. Мы поладили со стариком. Но вот ночи в этой квартире были полны необъяснимых шумов. Я заметил это не сразу, а только потом, когда долго не мог уснуть…

То дверь скрипнет в коридоре, то медленные шаги прозвучат и стихнут возле запретной комнаты.

Я приподнимался с дивана, прислушивался и старался понять: не послышалось ли? Вглядывался в темноту порога, но ничего не видел.

Но было понятно, что это не дед Семен. Ведь старик в это время глухо похрапывал в своей комнате.

Но кто тогда?.. Призраки? Или, может быть, это мой разум придумал эти звуки? Накручивал себя от страха, представляя то, что скрывается в запертой комнате?

Следующая ночь была еще хуже! Я все еще лежал на диване, пытался уснуть, но сон не приходил. И внезапно я услышал голос! То был не сосед за стенкой, а кто-то рядом. С нами в квартире. И, скорее всего, в той комнате, куда мне было запрещено входить.

Там звучал чей-то стон, а затем четкие слова:

– Красное все! Почему все красное?!

Голос хрипел сквозь боль.

Я схватился за одеяло, внимая каждому шороху.

Кто-то вздохнул, как умирающий, и сказал:

– Вот я влип!

Я поджал ноги от страха. Семен рассказывал о своем друге, который умер от рака. Он перед смертью говорил эти самые слова: «Все красное… Вот я влип!».

И вдруг из комнаты деда раздался раскатистый ор:

– Да утихни ты! Дай выспаться!

Значит, старик тоже это слышал! Призрачный голос замолчал. Я лежал в темноте, смотрел в белый потолок и нервно мял одеяло. А дед Семен снова захрапел, будто ничего и не случилось.

***

Утром я спросил родственника о ночном голосе:

– В квартире что, привидения водятся?

Старик ничуть не удивился моему вопросу. Он задумчиво посмотрел в свою кружку с крепким чаем и ответил:

– Привидения? Да может, и водятся! Кто их знает!

После обеда дед куда-то засобирался. Он обычно проводил дни в своей комнате, а тут надел старый пиджак, прикрыл лысину кепкой и сказал:

– Я скоро вернусь.

Он еще долго возился с ботинками в прихожей. А мне не терпелось. Я ждал, когда старик выйдет из квартиры!

Страшно, конечно, оставаться одному в этой обители призраков, но меня непреодолимо тянуло к «секретной комнате».

Наконец дед ушел. В жилище повисла тяжелая тишина. Я, стараясь не скрипеть паркетом, подкрался к деревянной двери. Она даже не была заперта! Только прикрыта.

Затаив дыхание, я прильнул глазом к щелке и слегка потянул за ручку. Сердце отбивало частый ритм.

В комнате было светло. Окно без штор. Старое желтое кресло у стены, на нем подушка. Рядом торшер с деревянной подставкой, красным абажуром и золотой бахромой. На полу ковер с восточным орнаментом. И стол с гнутыми ножками, покрытый темным лаком. Все было просто и скромно. Ничего странного! Обычная комната, а вовсе не музей памяти, как утверждал старик. Хотя он мог видеть в этих вещах больше, чем я. Может, они представляли для него особую ценность и возвращали к воспоминаниям о далекой молодости? Однако чем не музей вся его остальная квартира?

Меня даже разочаровало увиденное. Я отступил назад и развернулся к кухне. Но резкий скрип двери за спиной не дал мне сделать и шага.

Я быстро оглянулся и оцепенел. Каждая клетка моего тела превратилась в лед.

Голова! Мертвая голова! Она торчала из приоткрытой двери.

Это была старуха. Ее щеки и шею покрывали зеленые пятна. Сквозь кожу просвечивали черные вены. И губы, тоже с налетом зелени, медленно растягивались в улыбке.

Глаза, глубоко проваленные в орбиты, сияли тусклым мертвым светом. Седые кудрявые волосы местами выпали с головы, а с черепа отслаивалась кожа.

Разлагающаяся женщина не произнесла ни слова, а только смотрела на меня и улыбалась.

Поборов оцепенение, я кинулся в свою комнату, закрыл дверь и вжался в угол. Трудно было поверить увиденному, но ведь дед, что давно жил в этой квартире тоже чувствовал чужое присутствие.

***

Старик скоро вернулся, и я побежал к порогу. Дед Семен задыхался, кашлял и обливался потом. В его руке был пакет апельсинов. Вот что значит старость – простой поход в магазин стоил ему стольких сил.

Но я не мог этому сочувствовать. Хотелось немедленно обсудить все, что случилось.

И мне пришлось признаться:

– Дед Семен, прости, я заглянул в твою секретную комнату.

Старик резко вскинул голову, и в его больших глазах вспыхнула злость:

– Ах ты бестолочь! Я же сказал тебе не ходить туда!

– Я видел мертвую бабку! – продолжал я. – В твоей квартире мертвецы, дед!

– Да я тебя сейчас за порог выгоню, понял?! – заорал старик, ударив кулаком по тумбе, а потом закашлялся и прохрипел: – Попить дай!

Я сбегал на кухню и принес ему стакан воды.

– Дед Семен, ну расскажи мне, что тут происходит. Может, вместе придумаем что-то. Позовем тех, кто ловит призраков. Такие же наверняка есть!

– Ну, пошли, пошли, покажу! –