Дитя минувшего - Кристина Веда

Выплюнула эту браваду, а сама и в половину не поверила. Но лицо потерять было нельзя. Я даже направилась к ближайшему клену, чтобы вернуться к своему путешествию, но меня встретила стена мрака. Кто-то с хрустом точил когти недалеко от нас. В темноте. Да и веяло оттуда замогильным холодом.

Так я и застыла, всматриваясь в глубины мрака.

– Страшно, – заключил Витя, бесшумно оказавшись рядом со мной и смотря одним глазом во тьму. Второй прикрыл, от греха подальше.

– Мне? Нет. Не совсем.

– Ты не поняла, – он заставил посмотреть на него, нервно дернув за руку, – мне страшно. Давай переночуем здесь?

Витя поджал губы. Его круглое личико доверчиво обернулось в мою сторону. Да я и так полностью бы поддерживала этого здоровяка, мне самой было страшно. Не знаю, что за муха меня укусила. Усталость, стресс или все вместе?

– Ладно, – кивнула и вернулась к незнакомцу, – мы переночуем здесь и потом пойдем дальше. Ты не против?

Он развел руками:

– Я тут такой же гость, как и вы.

На этих словах все разошлись по разным сторонам островка. Мы с Витей легли между корнями огромного дерева, укладываясь на одеяле из листьев и земли. Касим вызвался дежурить и взлетел на ветку, прямо над нами.

Хотелось в последний раз посмотреть на незнакомца, убедиться, что он на безопасном расстоянии, но стоило руке просунуться под голову, как я тут же уснула.

Сознание отключилось от реальности, отправляя меня в долгие прогулки по сонному царству. Казалось, что несколько раз лунные лучи сменились солнечными, пощекотали веки, но так и не добились моего внимания. Издалека доносились разговоры, всполохи огня вновь бросили на меня тень и передо мной всплыл образ дедушки. Он вышел в коридор, освещенный солнечным светом как ореолом. Пылинки мирно витали в воздухе. Аромат горячих блинчиков и зеленого чая заполнял комнату. Взгляд дедушки что-то искал, а затем ласково, но недоуменно остановился на мне. Я хотела дернуться, но была прижата к кровати в своей комнате. Могла лишь смотреть в его сторону.

– Что случилось, Миша? Где я?

И все резко потонуло в огне. Тяжелая, горькая на вкус гарь осела на языке. Дым заполонил коридор, пожирая стены. Только дедушка стоял неподвижно и потерянно смотрел на меня.

Горло иссохло. Я пыталась кричать, но голос пропал. Только огонь трещал вокруг, пожирая мой дом.

– Миша?

Я в очередной раз дернулась, порываясь к дедушке и… открыла глаза.

Солнечный свет мягко крался по моей груди, словно спрашивал разрешения. Маленькой тенью надо мной навис Касим, заглянул в глаза:

– Ты как? От чего плачешь?

Руки сами потянулись к щекам, и я с удивлением стерла влажную дорожку.

– Это был сон, Миша.

– Нет… нет, не совсем.

Сердце гулко билось в ушах. Широкая футболка прилипла к мокрой от пота спине. Меня била мелкая дрожь, а перед глазами стоял дедушка. Он ждал меня. Ждал, когда я его спасу.

Я срочно должна была выдвигаться.

Посмотрела на Касима, встретившись с его взволнованным взглядом. Он вжал голову в черные перышки и подошел ближе. В черных глазах-бусинках мелькнуло понимание, и следом маленькая голова опустилась мне на плечо. Касим обнял меня как смог.

Вся тревога уплывала в его раскрытые черные крылья, заботливо окутавшие спину. Я вдруг ощутила, что когда-то он уже обнимал меня, также заботливо и нежно.

И мне стало легче.

– Мы спасем его.

– Спасибо, Касим.

Придя в себя, я наконец поняла, что на островке безопасности было слишком мало людей. А точнее, всего один – я. Да и духов раз, да обчелся.

Пришлось встать на ноги, отряхнувшись от листьев и кусков земли. Спину ломило от твердых корней, на которых я спала.

– Где Витя?

– Надеюсь улетел.

– Касим!

– Кар? – ворон невинно моргнул.

– Витя спас нам жизнь, тем более ты сам его вызвал, почему же теперь злишься? Прошу, не ерничай и расскажи мне.

– Я не злюсь. Просто отправил его за травой.

– Надеюсь, за существующей?

Под долгое, но очень довольное молчание ворона я села на бревно рядом с прожжённой землей. Еще недавно тут был костер, а сейчас круг пепла был обнесен остывшими камнями. Теперь солнце, а не луна освещали место, и оно казалось еще уютнее. Стволы деревья были покрыты мхом, от них веяло свежестью. Стало просторнее. Вещи, которые сушились прошлой ночью, куда-то делись, как и все следы незнакомца.

– А этот, ушел?

– Кто этот?

– Ну, парень тот.

– А-а, – насмешливо протянул Касим, вычерчивая когтями какие-то символы на земле, – тот парень, из-за которого ты чуть в костер не сиганула?

– Не смеши, он меня просто разозлил, – в глазах встал его образ, но туманный, словно какая-то дымка покрыла его лицо, – представляешь, у меня проблемы с памятью. Я не могу вспомнить как он выглядел.

Лапа Касима застыла в воздухе. Если бы на его мордочке можно было прочесть эмоции, то клянусь, Касим был бы сейчас крайне взволнован.

– Ты не можешь вспомнить его лицо, или ты помнишь его мутно, словно видишь через дымку?

– Второе, да! А что, почему ты так напрягся?

– Вообще, это называют мороком.

– Мороком?

Я удобнее подсела к ворону, слушая объяснения:

– Это такой дым, который в древние времена боги насылали на людей невежественных и злых. Он как обман, заставлял видеть то, чего не было, либо запутывал мысли. Вместо образа злого духа, от которого человек лишится сознания, он посылает другой образ, привычный. В древности люди знали о мороке, даже поклонялись его создателю, богу Мороку. Да, кто-то безусловно считал его злым, но именно этот бог сохранял спокойствие в мире людей. А то знаешь, увидит человек ночью то, что ему не положено, а потом развидеть не сможет и к праотцам отправится. Но после одной трагедии, морок окутал каждого смертного. Теперь он скрывает мир богов от мира людей. Проводит незримую черту, чтобы защитить оба мира.

– Какой трагедии?

– А тебе все расскажи! И так много прокаркал.

Касим продолжил резко вырисовывать символы, но делал это отрешенно, смотрел сквозь них, поэтому я решила продолжить разговор:

– Так значит, хтонь может спокойно выйти на улицу в своем истинном обличии и человек вместо неё увидит…

– Мороженщика, пуделя, бабочку, – продолжил Касим, – все зависит от размеров хтони.

– Погоди, – я прикрыла рот руками, вспоминая недавние события, – так вот почему та бабушка назвала тебя попугаем? Так на неё подействовал морок. А я все всматривалась в тебя, думала,