Дитя минувшего - Кристина Веда

Так вот кто это был. Водяной. Вспоминая дедушкины сказки, я вернулась к лесу, осторожно обходя ветви и корни, что еще пару ночей назад тянули ко мне свои лапы, а сейчас мирно покоились на земле. Лес был тих, но тишина эта была обманчива, поэтому я вышла на поляну к Касиму слегка запыхавшись от быстрой ходьбы. Вроде и Водяного боялась, но больше всего того парня, что за два дня никуда не ушел, так еще и мечом размахивал на поляне.

– Ты знал, что этот парень не ушел? – выпалила, едва вывалившись на поляну.

Касим неловко посмотрел в мою сторону, оторвавшись от разглядывания котелка, и вдруг откуда-то сбоку лениво протянули:

– Парень все слышит. И видит.

От последних слов мою спину словно облили кипятком. Желание убежать махнуло платочком на краю сознания, но я лишь повернулась к краю поляны и встретилась с насмешливыми голубыми глазами.

– Так значит, ты не ушел?

– Нет, – качнул он головой и поднялся с бревна. Неизвестно откуда, но в его руке материализовалась металлическая банка, – ты не просыпалась и Касим попросил какое-то время поохранять территорию, и тебя.

Поляна потонула в тишине. Мой взгляд метнулся в сторону ворона, испепеляя.

Сдержаться не получилось.

– Так вы уже успели познакомиться? – пошла я на Касима, а тот взмахнул на ветку, ошалело смотря сверху вниз. Нападение перешло на парня. – Не называй моего ворона по имени! И меня не нужно охранять, точно не тебе.

– Почему?

– Что «почему»? – передразнила я, сложив руки на груди.

– Почему «точно мне» не нужно тебя охранять? Сама же убедилась, что я справлюсь с этим куда лучше, чем кто-либо еще. Ты ведь смотрела на меня. На поляне.

– Пф! Я? На какой поляне? Я и не была на поляне! Никого не видела, только Водяного. Да и в чем убедилась? Любой может размахивать мечом.

– Водяного, – каркнула Кас откуда-то сверху, но еле слышно.

– Тогда откуда знаешь, что у меня был меч? Я этого не говорил.

Я втянула воздух через нос и замолчала. Казалось, что все лицо покрылось красными пятнами от удушья, настолько мне хотелось провалиться под землю. А этот парень стоял рядом с вновь разведенным костром и гадко посмеивался надо мной. Как в ту ночь.

– Миша, дыши, – каркнули.

Я бросила гневный взгляд на предателя-ворона и тот тут же скрылся за ближайшим пучков листьев. Знал ведь, что мне с самого начала не понравился этот парень, а зачем-то попросил его остаться. Да он же сам послал меня на озеро через поляну, чтобы я увидела его. Подставил, пернатый.

– Миша, положи камень!

– Миша то, Миша это, – крикнула я, запрокинув голову наверх, высматривая ворона из-за листьев, – вечно мне не договариваешь, что-то скрываешь. А теперь нанимаешь «телохранителей» за моей спиной. Что я, по-твоему, совсем слабая? А ну, выйди из-за листьев!

– Сначала положи камень. Как ты ведешь себя с пожилым вороном?

– Ах, теперь ты пожилой, – я злобно засмеялась, метнув камень куда-то в ствол дерева, – кто мне хвастался, что он ворон в самом расцвете сил? А как же твой предок, который умер в восемьсот двадцать?

– Азиза не тронь!

Я наклонилась в поисках нового камня, но достать до Касима так и не смогла. Да и не целилась в него, просто грудь жгло от негодования, что все шло не так, как я хотела. Что даже Касим признавал мою слабость и просил неизвестных людей меня защищать. Витя был не в счет, он дух, с ними у меня проблем не было, в отличие от этих мальчишек.

Пришлось бросить взгляд на парня, наблюдавшего за нами с удивлением. Да, он был полубогом, но если выведет меня, то так и духом бестелесным стать не долго. Как я была зла!

Он поймал мой взгляд и выпрямился, словно что-то вспомнил, а потом вновь достал из-за спины металлическую банку. Сначала я подумала, что он предложил кидаться в Касима ею, а потом поняла, что в ней таилось что-то съестное. Мой живот громко забурлил, прерывая мягкую тишину природы. Пришлось накрыть его рукой, чтобы заглушить звуки.

– Это мне? – спросила, когда парень подошел ближе, хоть и отклонившись, словно сторонясь удара, – ты даешь мне консерву?

– А тебе гречку с мясом подавай?

Он спросил с сарказмом, но заметив мой загоревшийся взгляд, отрезал:

– Ешь, что дают.

И мне впихнули банку консерв. Почти со звериными повадками я накинулась на неё. Открыть было тяжеловато, помогла только валявшаяся у костра ветка, она сработала как рычаг, а за неимением приборов, и как ложка. Касим все это время молчал, косо, но одобрительно наблюдая за мной. А я ела и успокаивалась. Напряжение уходило из натянутого как струна тела. Я даже не морщилась, ела с аппетитом, ведь действительно проголодалась, от того и была зла.

– Ты будешь? – примирительно протянула банку с половиной консерв ворону, а тот спрыгнул на землю и скривился:

– А там есть червяки и букашки?

– Нет, – ответила, но смешок от парня, что развалился в корнях дерева, заставил вглядеться внутрь банки, – надеюсь.

И вот я уже разгребала палочкой содержимое консервы, проверяя на наличие червяков. Касим подключился ко мне, все пытаясь просунуть клюв в банку и найти съестное.

Чуть подкрепившись, злость улетучилась, и я даже отодвинула банку от себя, разрешая Касиму утолить голод. Червяков он там не нашел, но фасоль ему явно понравилась. Он накалывал её на клюв и подкидывал, проглатывая.

Наевшись, мы уселись у вновь разведенного костра, а парень расположился напротив. Над огнем уже висел небольшой металлический котелок, в котором бурлила вода. Белесый пар поднимался в небо. Деревья мирно покачивались из стороны в сторону, продуваемые июньским ветром. Солнце клонилось к горизонту. В этом оранжевом мареве голубые, глубокие глаза парня редко, но тревожно встречались с моими. Я не выдержала первой, и задала вопрос:

– Как тебя зовут? Я бы спросила это вначале нашего знакомства, но тогда ты прижал клинок к моей шее и попытался убить.

– Если бы я хотел тебя убить, ты бы здесь не сидела, – искры от огня отразились в его глазах, а по лицу скользнула тень. Почему-то я верила его словам, – допустим, меня зовут Саша.

– Ты не похож на Сашу.

– Тогда Петя.

– Ты не хочешь, чтобы я знала твое имя? Видишь во мне опасность?

Парень расправил плечи, с сомнением посмотрев в мою сторону. Но через какое-то время тишины, на секунду, в его глазах мелькнули вина