Волкодлак. Спасти СССР - Вадим Владимирович Чинцов

Наиболее сложные и принципиальные вопросы, обсуждавшиеся на заседании Секретариата, выносились затем на рассмотрение Политбюро ЦК, и там принималось окончательное решение. Это относится прежде всего к вопросам, касающимся компетенции Совета Министров СССР и других органов государственной власти.

После рассмотрения кадровых вопросов Маленков указал на Кузнецова — Товарищ Первый заместитель министра иностранных дел вчера передал мне интересные материалы по Венгрии. Я поначалу хотел их обсудить на Президиуме, но решил предварительно придать огласке здесь, на заседании Секретариата.

Маленков зачитал полученные от Кузнецова документы и кивнул Андропову, который прилетел в Москву самолетом — Слово предоставляется чрезвычайному и полномочному послу СССР в Венгрии Андропову Юрию Владимировичу, который прибыл для разъяснения ситуации в Венгрии.

Андропов прошел к трибуне — Товарищи! Обстановка в Венгрии сложная! Люди озлоблены отстранением от власти Имре Надь. После его отстранения в стране идут аресты инакомыслящих, арестовывают как в тридцать седьмом просто за недовольство властями, выражаемое людьми. И это страшно. У нас в стране за это расстреляли Берию. Если мы не предпримем никаких мер по возвращению Надь в руководство страной, боюсь, что нам придется со временем вводить в Будапешт танки.

Шепилов возвращался в свой кабинет в мрачном настроении — эти идиоты решили пойти навстречу венграм вместо того, чтобы показать им свою непреклонность. Как же невовремя погиб товарищ Хрущев. Уж он бы показал венграм кузькину мать! — Меня ни для кого нет! — бросил он секретарше и, покосившись на троих ожидающих его посетителей, вошел в кабинет.

Секретарша развела руками — Товарищи! Сегодня товарищ Шепилов вас принять не сможет. Я вас запишу на завтра.

Шепилов мрачно достал из шкафа початую бутылку коньяка и стакан. Налив себе полный стакан, опрокинул его в рот и тут же почувствовал резкий удар за ухо и от ужаса хотел заорать, однако не смог произнести и звука, его тело оказалось полностью парализовано, чья-то невидимая рука в перчатке перекрыла рот и нос. Коньяк не успел проскользнуть в пищевод и Шепилов понял, что захлебывается. Мгновенно как прокрученная на большой скорости кинопленка показала его прошлую жизнь: Вот он маленький, его все любят, мама целует его, а отец подбрасывает его вверх. Гимназия, затем средняя школа, МГУ, аграрный факультет Института красной профессуры, ЦК, куда он смог таки добраться. Как же не хочется умирать, совсем немного осталось до членства в Политбюро.

Через минуту труп с вытаращенными глазами опустился на пол. Михаил почувствовал вонь — кишечник и мочевой пузырь облегчились после смерти чиновника. Михаил открыл внутреннюю дверь и приоткрыл внешнюю. Секретарша что-то набивала на машинке, уткнувшись в рукописный черновик и ему удалось выскользнуть наружу, прикрыв дверь. «Хорошо что петли смазаны!» — подумал Михаил и открыл дверь в коридор.

Секретарша подняла взгляд, затем подошла к выходу и выглянула в коридор. Убедившись в отсутствии желающего войти, пожала плечами и закрыла дверь. Зазвонил телефон, она поспешила к аппарату — Приемная товарища Шепилова! Сейчас передам Дмитрию Трофимовичу.

Постучав и не дождавшись ответа, секретарша осторожно заглянула в кабинет. Увидев лежащее тело, она бросилась к телефону.

Прибывшая следственная группа комитета госбезопасности провела осмотр кабинета. Эксперт-криминалист осмотрел тело, с коньячной бутылки и стакана сняли отпечатки.

Начальник Девятого управления Владимир Иванович Устинов вошел в кабинет и, кинув взгляд на тело, буркнул — Уже третий труп за вторую неделю. Определили причину смерти?

— Товарищ Шепилов захлебнулся коньяком. Видно не в то горло пошло.

Устинов сплюнул — И как я буду докладывать наверх — кандидат в члены Президиума ЦК КПСС умер от коньяка? Черт!

Эксперт пошутил — Так и до запрета алкоголя на рабочих местах дойти может.

Устинов хмыкнул — Пошути мне еще! Сегодня же жду отчет о вскрытии, если есть хоть малейшее сомнение в естественности смерти товарища Шепилова, я должен об этом знать. Один из комитетчиков удивленно покачал головой — Вы сомневаетесь в том, что это здание защищено от постороннего проникновения?

Устинов поджал губы — Я допускаю, что убийца работает в этом здании. И это самое страшное.

Глава 9

Обсуждение на Политбюро ситуации в Венгрии длилось уже сорок минут. Маленков, выслушав мнения коллег, решил закончить дебаты — Товарищи! Разве товарищ Сталин на исходе войны к советизации Польши? Нет, задача была другой. Передача власти слабой коалиции левых сил соответствовала решению генеральной задачи советского руководства — обеспечению безопасности СССР и всего региона на западном направлении.

Действительно, Сталин в годы войны сделал ставку на польских коммунистов. В первую очередь именно им, своим единомышленникам, хотя и не только им, он доверил власть в этой стране при ее освобождении от гитлеровцев Красной армией.

Сталину требовалась Польша, с любым общественным строем, но союзница в предотвращении новой агрессии против СССР и самой Польши. Ради этого в конце войны он поначалу имел дело с маргинальными, но надежными польскими политиками, а не с крупными деятелями, далекими от симпатий к коммунистам, как бывало в других странах региона.

Причина такого решения не связана с выбором социализма или капитализма в Польше (как и в регионе в целом). Она состояла в резком расхождении представлений советской и польской элит о коренных национально-государственных интересах двух стран и способах их обеспечения в послевоенном мире. Важнейшее значение имело разное понимание советскими и польскими руководителями необходимого геополитического, в том числе и территориального, переустройства для пресечения возможной агрессии Германии против европейского Востока и конкретно против СССР и Польши. Товарищ Сталин рассчитывал проводить советизацию Центральной и Восточной Европы постепенно и осторожно, чтобы поставить западные державы перед свершившимся фактом. В публичных репликах Сталин отвергал обвинения в стремлении распространить «коммунистические порядки» на Европу. Он как некоторые помнят, шутил, что коммунизм годится полякам, чехам, румынам или болгарам, «как корове седло». В Польше сразу же после ухода нацистов вспыхнули антисемитские погромы. Массовыми насилиями и жестокостями сопровождалось изгнание миллионов этнических немцев из Польши и Чехословакии, швабов из Венгрии, венгров из Словакии. «Жертвы» легко стали «палачами» и наоборот. В Польше и Чехословакии работали страхи перед возможным возрождением германского милитаризма. Почти все польские военные, сотрудничавшие с Красной армией, прошли через депортации и репрессии. Но они считали в тот момент, что немцы страшнее русских. Передача Сталиным Польше обширных немецких земель — Силезии, Померании и юга Восточной Пруссии и жестокое изгнание из этих земель коренного немецкого населения — особенно «подцепило» поляков. Теперь многие из них боялись немецкой мести и потому готовы были опираться