Путин победитель Америки - Олег Павлович Рыбаченко

Ведь ум верней клинка грозит!

Тогда сумеешь сделать выбор,

Погибнуть с честью или жить!

Забудем то, что раньше было,

Теперь ты сам орел не дичь!

Враги сильны, когда ты трусишь,

А если смелый — изверг слаб!

Для нас поступки — это судьи,

И будет много новых благ!

Галина кивнула своей золотистой головкой:

— Вот так оно и правильно… Убей и палача забей.

Огнезарная дьяволица подтвердила:

— А чего их жалеть!

Девчата-комсомолки заползли в воронку разбитого бункера. Там было душно и стонали раненые, изувеченные немцы… Какая это жуть, в во тьме рыться и натыкать руками и ногами сломанные, хлюпающие косточки, обрывки кожи, кашу из крови, выпущенных кишок, и разбитой мраморной плитки, бетонной крошки…

Галина, конечно же, хорошо знала немецкий, как и опытная Ангелина. Один из солдат бредил, а другой довольно-таки связно и внятно бормотал, причем рифмовано:

— Ангелы вечного звездного ада; кажется, все во вселенной разрушат — в небо взлететь быстрым кречетом надо — чтоб уберечь от погибели души!

Галина на хорошем немецком языке спросила:

— Говори солдат, где тут у вас ячейка с хранимыми автоматами?

Воин-нацист шевельнулся и удивлено спросил:

— Ты ночная фея? Голубая…

Галина в тон шутливо ответила:

— Нет у меня в отличие от Мальвины, волосы не голубые, а как сказать… Снежок на солнечном свете…

Немец, недоверчиво хрипя, произнес:

— Тогда бы я их видел бы даже в темноте…

— Что бы русские меня подстрели или изнасиловали. Уж нет, истинная арийка должна уметь постоять за себя! — Свирепо огрызнулась хитрющая Галина.

Немец-нацист приподнялся почти в полный рост и тут стукнулся головой об верх бетонного перекрытия. Плаксиво взревел:

— Ну что так больно… Погладь меня…

Судя по голосу и запаху( Галина как подлинный диверсант научалась различать запахи, почти на уровне собаки-ищейки), это был совсем молоденький юноша. Такого как не пожалеть… Галина Ломоносова всех жалела, если даже во время боя и забывала, что её жертвы тоже люди, то на досуге пускала горючие слезы и бежала в ближайший храм, чтобы поставить там свечку.

Девчонка-комсомолка положила ему свою нежную, пусть и в мозолях руку на голову, а затем притянула к себе, поцеловав в губы:

— Миленький ты мой… Поверь скоро эта война кончиться, и мы так хорошо заживем…

Юноша-фриц вполне резонно возразил:

— Как она может скоро кончиться, если враг у ворот Берлина. Эта бойня будет длиться еще, как минимум лет пять, пока мы возьмем Москву и Лондон!

Галина тут уже сама реально оторопела:

— И ты веришь, что это реально в такой вот беспрецедентно тяжелейшей ситуации победить? Когда мы были биты в куда лучше ситуации?

Юноша не сдавался, и находил аргументы буквально на ходу:

— Но ведь русские верили в свою победу, когда мы были всего в двадцати километрах от Москвы и надо отдать должное сумели повернуть ход войны вспять. Так почему мы, героически сражаясь на подступах Берлина, не можем верить, в нашу безусловную конечную победу?

Галина, поцеловав мужественного парня в исцарапанный лобик, ответила:

— А потому… Когда мы стояли у ворот Москвы за спиной у русских еще были многие тысячи километров территории — Нижний Новгород, Казань, Свердловск. А далее и Сибирь до самого Тихого океана…

Юноша-фриц перебил:

— Ну и что с этого!

— А то! У русских еще было куда отступать, а в нашей ситуации союзные войска уже подходят к Эльбе. — Галина с трудом заставила свой голос изобразить сожаление и тональность муки от подобных событий. — Это ужасно, но за Берлином у нас нет земли. Некуда отступать!

Девушка опять поцеловала парня и ощутила, как руки юноши-солдата начинают очень робко поглаживать её бюст. Но тут вдруг ударил режущий во тьме разбитого дота луч фонаря, и злой голос Ангелины прервал идиллию:

— Вот ты чем занимаешься… Вообще-то мужчины-завоеватели заставляющие себя полюбить покоренным женщинам это как-то для войны типично. Но что бы женщина насиловала мужчину…

Галина рыкнула на напарницу:

— Ты просто вульгарное «хамло»! Я хотела лишь утешить парня, который по-настоящему несчастен. Представь себя на его месте, чтобы ты чувствовала?

Ангелина проревела в ответ:

— Не имею ни малейшего желания. — Рыжая воительн Кроме того когда мою маму живьем сожгли, только за то, что она приютила раненного бойца, я была не менее несчастной, чем эти изверги сейчас. Ты понимаешь это возмездие! А у тебя скажем мышление средневековой монашки.

Галина почувствовала стыд и оттолкнула совсем ошалевшего, немецкого парня. После чего уже гораздо спокойнее спросила:

— А ты автоматы добыла?

— Ты что слепая не видишь, вот целых четыре штуки и мешок с магазинами к ним! — Рыкнула Ангелина. — Так что пора на абордаж!

Галина спросила юношу:

— Будешь драться с нами против немцев?

Юноша отрицательно мотнул головой:

— Нет! Можете убить меня…

— С удовольствием! — Ангелина без предупреждения выстрелила парню из пистолета в сердце. Пуля удила точно и из груди выплеснулся фонтанчик алой крови…

Галина зарычала как тигр и бросилась на свою напарницу. Началась серьезная женская драка. Ангелина хотя и обладала большими способностями в «рукопашке», но белогривая соперница оказалась куда более иступленной. Кулаки Галины били точно по лицу рыжеволосой воительницы. Та отвечала коленями, а из носика полилась кровь. Обе девицы даже пускали в ход зубы, и бодались…

Первоначально инициатива в плотной драке принадлежала разъяренной Галина. Но затем уже и более крупная Ангелина подсела на коня… Обе девушки избили одна другу капитально. Наконец усталость и боль заставили немного придти в себя и они сели тет-на-тет поглядев в глаза… Галина раскаялась первой:

— Какая совсем дикая стала на этой войне… Да конечно же жалко парня, но это вовсе не повод убивать свою напарницу.

Ангелина тут же согласилась:

— Конечно же, не повод… Я сама оказалась дурочкой, и свиньей когда застрелила безоружного человека. Но в любом случае, пока мы еще не настолько сильны, чтобы воскресить убиенного!

Галина тряхнула косой, в которую сплела перед боем волосы, что они её не выдали своим блеском во тьме. Девушка-воительница жестко заявила:

— Ну что же? Пошли сражаться с врагами!

Теперь девчата-комсомолки были при полном антураже… Сзади снайперская винтовка, а каждой руке по автомату. И они идут, вернее бегут в бой…

Ночное сражение за первую гряду затянулось, мало того гитлеровцы неожиданно даже предприняли контратаку. В наступление двинулись мощные танки и САУ.