Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Тайлер положил теплую ладонь мне на скулу, бережно погладил большим пальцем. Покачал головой.

— Ты ведь у меня умница. Ты все понимаешь.

Я все понимаю. Я ткач, я нужна Империи. Без меня Разрыв не закрыть — ни этот, ни последующие.

У меня подогнулись ноги от ужаса и непоправимости надвигающейся катастрофы, Тайлер подхватил меня, обнял, притянул к себе, прошептал в волосы:

— Ты сможешь, Алейдис. Ты самая сильная девушка из всех, кого я встречал. Я прыгну…

Я застонала, когда он произнес это вслух. Меня трясло всю с ног до головы.

— Моей крови должно оказаться достаточно. Я силен, молод, дар бьется во мне беспрерывным потоком.

— Сбрось Лэггера, — выплюнула я. — Сбрось.

Куда девалась моя гуманность? Неужели я тоже превращаюсь в чудовище?

— Противоядие, Аль, — тихо напомнил Тайлер. — И ты не хочешь стать убийцей, не обманывай себя.

Он попытался отстраниться, но я вцепилась мертвой хваткой.

— Прошу, еще двадцать пять шагов!

— Аля… — Тайлер медленно провел по моим волосам, лаская их. — Мне тяжело… решиться…

Ему тоже страшно. Он хотел мне сказать: «Сейчас я собрался с духом. Еще несколько минут ничего не изменят, но все это время я буду брести на эшафот».

— Не отпущу!

— Прошу, Аля, — мягко сказал он. — Ты ведь знаешь, что удержать мерцающего невозможно. Но я не хочу прощаться так…

Я зарыдала навзрыд, разжала руки и упала на колени. Тайлер опустился рядом, нежно поднял мое лицо за подбородок, прикоснулся обветренными губами к моим губам.

— Люблю тебя.

Он в несколько стремительных шагов преодолел расстояние до Разрыва и навис над ним, глядя в чернильно-черную глубину.

— Отряд Данкана! — закричал Горт.

Мы все увидели, как из-за изгиба Разрыва выходит сначала сам князь Данкан — он тяжело ступал, опираясь на палку. За ним показались двое помощников, которые тащили сундук, а следом и весь отряд. В полном составе! Я не верила своим глазам и пересчитывала людей. Все целы и невредимы. Похоже, в жертвенные овечки готовили лишь кадетов-первогодков, неопасных, с нераскрытыми дарами. Пока мы боролись за свою жизнь, сражались с тварями и погибали, в отряде Данкана закрытие Разрыва шло по плану.

На лицах одаренных, выходящих из-за изгиба, отражалось сначала удивление, а потом печаль. Наверное, со стороны мы представляли собой жалкое зрелище: потрепанный и поредевший состав, голова Горта перемотана куском рубашки, некоторые опирались на стики, как на посохи, руки изрезаны.

— Тайлер, стой! — взмолилась я. — Подожди. Погляди, как их много. Мы что-нибудь придумаем!

Тай посмотрел в Разрыв. На меня. На старика, который как раз в это мгновение вынул из ящика очередной флакон и, размахнувшись, бросил в пропасть. Тай был напряжен, как струна, но вот он опустил плечи и разжал кулаки. А я только сейчас поняла, что тяну к нему руки, как утопающий. Тайлер отошел от края пропасти и помог мне встать.

— О Всеблагой, Тай… — выдохнула я и снова разревелась.

Глава 46

Данкан прошел еще два десятка шагов, а мы, не сговариваясь, молча, двинулись навстречу. Получается, мы одолели свою часть Разрыва и вышли к середине, где и встретились со вторым отрядом.

Старик, не глядя на меня, не глядя ни на кого вокруг, будто ему вовсе не было никакого дела до чудом выживших, раненых одаренных, вытащил склянку с алым содержимым.

Его помощники, два гвардейца, опустили сундук на землю. Неужели он пуст? Данкан потратил весь запас крови?

Пожилой ткач грел в руках флакон, щурился на солнце и не произносил ни слова. Он и на Разрыв не глядел, а вот я смотрела во все глаза. По сравнению с полноводной рекой, катящей черные дымные воды, каким я застала Разрыв в начале нашей миссии, он уменьшился раза в три. Не река — широкий ручей. И до сих пор корчился, будто в муках, сближая края. Непроницаемая темнота словно подернулась молочной пленкой, как рана покрывается тонкой кожицей, пока еще очень уязвимой. И все-таки он не закрылся полностью! Что бы мы ни делали, этого оказалось недостаточно! Столько жертв, крови, отчаяния, смертей, надежд — и все напрасно?

Данкан размахнулся и бросил последний флакон в распахнутый зев Разрыва. Тот с жадностью поглотил его и принялся корчиться с удвоенной силой, но спустя несколько секунд стал затихать.

— Проклятье… — прошептала я.

Тайлер, обнимающий меня за плечи, осторожно стиснул их, а я положила руки поверх его ладоней: «Нет, не отпущу, и не думай!»

Над стылой белой пустыней, над темным дымом не раздалось ни звука. Мы все были совершенно опустошены. Мы потеряли последнюю надежду.

Князь Данкан нетвердой походкой подошел к краю пропасти. Он и до начала похода выглядел плохо, а сейчас совсем сдал. Ветер трепал седые пряди, тонкие, как паутина. Удивительно, что князь преодолел путь на своих ногах, но дорога далась ему нелегко.

Он пошатнулся, однако, когда несколько лейтенантов рванули помочь, гневно вздел руку, останавливая их. Я поразилась, сколько стойкости остается в этом немощном теле.

— Я… устал… — глухо произнес Данкан, глядя перед собой: то на серую пустошь, простирающуюся на другой стороне Разрыва — прежде ее не было видно из-за дыма, то в бездонную темноту. — Я не переживу эту зиму.

Не поворачивая головы, точно на это у него вовсе не хватает сил, он обратился ко мне:

— Береги себя, ученица.

Шест, на который князь опирался всем весом, упал к его ногам. Он выкинул его, как что-то ненужное теперь.

— Вальтер, ты должен проследить, чтобы Ткач получил доступ к книгам. Ей придется обучаться самой. Без меня…

— Данкан! — воскликнул Лэггер, догадавшись.

Князь Данкан так и не оглянулся, лишь приподнял иссохшую руку, прощаясь. Все произошло между двумя ударами сердца: вот изможденная согбенная фигура стоит на краю пропасти, а вот — она исчезла, поглощенная Разрывом.

Десятки людей выдохнули в едином порыве. А самый громкий вздох издал Разрыв. Он зло заворчал, выплюнул вверх струи дыма, мелко задрожал и мгновенно захлопнулся. Ветер растащил клочья дыма, и у наших ног осталась лишь искривленная борозда в земле, похожая на затянувшийся шрам.

— О-хре-неть… — произнес кто-то по слогам.

Все закончилось?

— Теперь — готовьтесь, — сухо сказал Лэггер.

Если смерть родича и потрясла его, вида он не