Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— Да, — наконец выдохнул я, ломая её. — Канэко Хироти — действительно мой отец. — Прости, что не сказал сразу, — голос мой звучал хрипло. Я посмотрел на него прямо. — У меня были причины. Две. Во-первых, эта информация… она как радиация. Опасно не только иметь ее, но и находиться рядом с тем, у кого она есть. Понимаешь?

Он медленно кивнул, не отрывая от меня глаз.

— А, во-вторых, — я горько усмехнулся, — вся правда настолько безумна, что в неё почти невозможно поверить. Звучит скорее, как бред сумасшедшего.

— Я никому! — снова выпалил Каору, словно пойманный на чём-то. — Я же сказал, я только…

— Знаю, — я резко поднял руку, останавливая его. — Но сейчас ты должен дать слово. Что бы ты ни узнал дальше, это останется между нами. Навеки. Это не игра, Каору. От этого может зависеть твоя жизнь. И моя. И возможно даже нечто большее.

Он выпрямился на стуле, лицо стало серьезным, почти взрослым.

— Клянусь. На чём угодно.

Я глубоко вдохнул, собираясь с духом. Пора было идти ва-банк.

— Ладно. Тогда слушай. Мой отец работал над кое-чем… революционным. И ему это удалось. Он создал устройство. — Моя рука потянулась к внутреннему карману куртки. — Устройство, которое позволяет…

Я замолчал, подбирая слова.

— … переписывать небольшие отрезки времени.

Каору замер. Его мозг, воспитанный на законах физики, явно отказывался воспринимать услышанное. На его лице отразилось чистое, неподдельное недоумение.

— Переписывать… время? — он повторил медленно, как будто проверяя, не сходит ли с ума. — Джун, это же… это невозможно. Противоречит всем…

— Знаю, — я не дал ему закончить. — Но это работает. И вот почему за мной теперь кто-то охотится, а мои родители заплатили за это жизнью.

Я вытащил часы. Они лежали на моей ладони, ничем не примечательные, если не знать их истинной сути. Каору уставился на них, будто на ядовитую змею.

— Вот оно. «Хронограф», — произнес я тихо.

— И что оно делает? — прошептал он, не отрывая взгляда.

— Ты создаешь контрольную точку. Живёшь отрезок времени, небольшой. А потом возвращаешься назад, в точку старта. И никто, кроме тебя, ничего не помнит.

Он молчал, переваривая услышанное. Я видел, как в его голове крутятся теории, попытки найти логическое объяснение.

— Хочешь доказательств? — спросил я, наклоняясь к нему через стол. — Нажми на кнопку, прямо сейчас.

Каору отпрянул назад, будто я предложил ему взять в руки гранату. Его взгляд метался с часов на моё лицо и обратно.

— Я… я не… — он затравленно сглотнул.

— Боишься? — я не удержался от легкой провокации.

Это сработало, его глаза вспыхнули вызовом. Он ненадолго зажмурился, собрался с духом, и его дрожащий палец потянулся к единственной активной кнопке на корпусе.

— Ладно… — выдохнул он. — И докажу это.

Его палец дрогнул и нажал.

Для меня ничего не изменилось. Но Каору…

Он не просто замер. Его словно выключили. Глаза остекленели, взгляд уставился в пустоту. Он покачнулся на стуле, и начал медленно заваливаться на бок.

— Черт! — я резко рванулся вперёд.

Стул с грохотом опрокинулся, но я успел подхватить его тело, не дав ему грохнуться на пол.

— Каору! Эй, друг, поднимайся!

Я взвалил его на плечо и со стоном усадил на другой, более крепкий стул у стены. Его голова бессильно откинулась назад. Из носа тонкой струйкой побежала алая кровь, контрастируя с мертвенной бледностью кожи.

— Вот чёрт — я бормотал, суетливо доставая из кармана платок и прижимая его к его носу. — Держи и зажми.

Он не реагировал. Я своей рукой прижал его пальцы к платку.

Я отступил на шаг, наблюдая, как он медленно приходит в себя, с трудом фокусируя взгляд. В голове пронеслась ледяная мысль.

«Или устройству плевать, кто нажимает кнопку. Расплата растёт с каждым использованием, и я просто исчерпал его лимит до дна. Или… он слишком хрупок для этого. Его разум, его тело не готовы к такой встряске».

Чувство вины острой иглой вонзилось под ребра. Я подверг его смертельному риску ради эксперимента.

— Джун… — его голос был очень слабым. Он смотрел на меня, и в его глазах медленно проступало осознание. — Это… это была правда. Всё, что ты сказал — правда!

На его лице, несмотря на бледность и кровь, расцвел восторг первооткрывателя. Он попытался улыбнуться.

— Ты представляешь, какие возможности⁈ Для науки, для…

Он не договорил. Его выражение лица вдруг сменилось с восторга на чистый, животный ужас.

— Что? Что такое? — я снова шагнул к нему.

— Оно… вернулось, — он прошептал, и его тело затряслось мелкой дрожью. — Когда время истекло… Это было похоже, — он сглотнул, с трудом подбирая слова, — как будто меня без скафандра выбросили в открытый космос. Давление. Холод. Абсолютная пустота. Все внутри рвётся.

Он посмотрел на меня с таким отчаянием, что стало физически больно.

— Мне это не нужно. Слышишь? Я не хочу это никогда, слышишь, никогда больше не видеть и не слышать! Даром не надо!

Я опустился на корточки перед ним, чтобы быть на одном уровне.

— Спокойно. Всё кончено, — твёрдо сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Это был всего лишь эксперимент. Один-единственный раз. Я должен был доказать тебе, что это не бред. Что я не сошел с ума, и что опасность настоящая.

Он медленно кивнул, дыхание его постепенно выравнивалось — паника отступала.

— Теперь ты понимаешь? — спросил я тихо.

— Понимаю, — он выдохнул. — Теперь я всё понимаю.

Тишина в комнате затянулась, но теперь она была другой — тяжелой, но не невыносимой. Каору сидел, обхватив голову руками, но его плечи уже не тряслись. Он медленно выпрямился, смахнул остатки крови с лица тыльной стороной ладони и посмотрел на меня. В его глазах больше не было паники. Теперь в них горела решимость.

— Ладно, — он выдохнул, и его голос снова обрел твердость. — Я в деле. Что дальше? Чем я могу помочь?

Я достал из портфеля журнал и аккуратно извлек блокнот, положив его на зеленое сукно прямо перед ним.

— Вот корень всего, его записи. В них есть всё, как я думаю: принципы, математика, физика процессов. Но, — я провел рукой по обложке, — нет ни инструкции по применению,