Фантастика 2025-129 - Денис Старый

— Если честно, я уже замучился, — вздохнул он. — Арджун сейчас проходит курс реабилитации, ему уже значительно лучше. Особо и рассказать не о чем. После вашего отъезда он чудесным образом пошёл на поправку. А пластические операции привели его внешность в порядок. Вот только не об этом я хотел с вами поговорить, доктор Кацураги.

Сидхарт Рам Рави заговорщически склонился ко мне и прошептал:

— У меня возникла невероятная идея, — улыбнулся он. Его глаза блестели так, будто Сидхарт придумал, как нам с ним за пару дней занять место генерального директора «ВОЗ».

— Уже заинтриговали, — усмехнулся я.

— Я предлагаю вам написать ещё одну статью. В соавторстве, — сказал он. — Я, находясь в Индии, консультировал одного человека. Дистанционно. Он очень нелюдимый. Врачей сторонится, здесь ни к кому не обращается. Я подозреваю, у него очень редкий диагноз. Если хотите, мы можем вместе осмотреть его и повторить успех, которого достигли с Арджуном Кирисом.

— Какое заболевание вы подозреваете, доктор Рави?

Сидхарт улыбнулся.

— Вы когда-нибудь слышали о прионах? — спросил он.

Прионы! Да я с ними за две свои жизни ни разу не встречался!

И мой ответ был очевиден.

— Я в деле.

Глава 16

— Так и думал, что вас заинтересует это дело! — обрадовался Сидхарт Рам Рави. — Вы ведь тоже ещё никогда с прионами не встречались?

— Ни разу, — ответил я. — А заболевание очень интересное. Ведь обнаруживается оно крайне редко, а уж механизм его действия… Это вообще — отдельная история. Хотя… прионных заболеваний существует несколько видов. Какое конкретно вы подозреваете? Болезнь Крейтцфельда-Якоба?

— Нет, — помотал головой Сидхарт. — Фатальную семейную бессонницу.

— Да неужели? — удивился я. — Но в таком случае… Это действительно может стать новой популярной статьёй.

Дело в том, что больных этим заболеванием в мире насчитывается не так уж и много. Всего лишь двести семей — не больше. Передаётся это заболевание от родителей к ребёнку. Правда, существуют и другие способы его распространения.

Прионы условно считают инфекцией, но на деле так называть эти структуры не очень корректно. В медицинском научном обществе до сих пор существуют споры на счёт того, куда следует отнести «возбудителя» этого заболевания.

К примеру, бактерии считаются живыми существами, и заражение организма этими одноклеточными всегда называется «инфекцией».

С вирусами всё несколько сложнее. Они точно так же инфицируют организм человека и других животных, но отнести их к миру живых существ… трудно. Обычно учёные сходятся на том, что вирусы находятся на стыке между живой и неживой природой.

А уж прионы… Это бесспорно неживые существа. Это — обычные белки, которые подверглись искажению своей структуры и обрели способность «размножаться» в клетках человека, наносить ему урон и передаваться другим людям.

То есть, это безжизненные вещества, которые способны вызвать инфекцию.

— Доктор Кацураги, о чём думаете? — улыбнулся Сидхарт. — Волнуетесь, сможете ли разобраться с таким заболеванием?

Для меня это уже стало привычкой. Не знаю, можно ли считать это патологией или нет, но иногда я проваливаюсь глубоко в свои мысли и не выбираюсь оттуда до тех пор, пока меня кто-то не достанет.

— Нет, не волнуюсь, — помотал головой я. — Хоть это и неврологическое заболевание, но в целом я имею представление, что с ним делать. Просто мне стало интересно, как же пациент умудрился им заразиться. Способов ведь много. Хотя большинство считает, что передаются прионы по наследству — это не так.

— Более того, говорить о прионах, как о вредоносных белках вообще нельзя! — развёл руками Сидхарт Рам Рави. — Ведь нормальные прионы присутствуют в любом здоровом человеке. Знаете, за что они отвечают?

— Да, — кивнул я. — За передачу нервного импульса. Обеспечивают связь между клетками. Однако, если происходит патологическое изменение прионов… Они портят сразу несколько функций нашей нервной системы.

— Именно, — согласился Сидхарт. — Вижу, не зря я предложил вам поучаствовать в этом деле. Понимаю, что вопросов у вас много, но на всё сможет ответить наш пациент. Он будет ждать нас завтра. Правда, есть одна проблема…

— Какая?

— Он работает только по ночам. И встретиться с нами у него есть возможность утром после работы. Днём и вечером он отсыпается, — объяснил индийский терапевт.

— Но с утра у нас лекции, — напомнил я. — Если хотим встретиться с этим человеком, придётся их не посещать.

— Да там завтра будут читать наши французские коллеги про артериальную гипертензию и язвенную болезнь, — отмахнулся Сидхарт Рам Рави. — Можно подумать, что мы и сами об этом ничего не знаем!

— Я бы поспорил, иногда там представляют редкие случаи, которые порой ставят врачей в ступор, — ответил я. — Но… Ради обнаружения прионной инфекции я готов и пропустить завтрашнее заседание. Тем более, его можно посмотреть в записи.

— Тогда договорились! — обрадовался Сидхарт Рам Рави. — В таком случае…

— В таком случае наша с вами статья без консультации психиатра не будет иметь абсолютно никакой цены, — перебил его я.

— И что же нам делать? — нахмурился он. — Индийских психиатров здесь нет. Но может, вы сможете…

— Попросить Макисиму Сакую? — опередил его я. — Попробую. Загляну к нему сегодня вечером. Такие диагнозы, как бессонница, лучше без психиатра не рассматривать. Может, у больного действительно прионы. Но может быть и обычное нарушение сна из-за хронического стресса и прочих отклонений психики.

— Вы правы, — согласился Сидхарт. — Не стану скрывать, я долгое время даже Арджуна Манипура Кириса считал психически больным. Думал, что он страдает булимией, поэтому и худеет.

Булимия — это очень неприятное заболевание. Чаще всего им страдают люди с расстройством пищевого поведения. Хотя и сама булимия относится к таким расстройствам. Более ясно прозвучит другое объяснение.

Лично я множество раз фиксировал это заболевание у людей, которые хотели похудеть, но при этом даже не пытались заниматься спортом. В итоге они нашли хитрый способ, как обмануть свой аппетит. Эти господа могли нажраться чем угодно, а после — два пальца на корень языка. Рвотный рефлекс — вся пища выходит. Ничего не усваивается, но у желудка уже нет желания принимать что-то новое.

Однако мозг свой дофамин получил! Вкус пищи-то он попробовать успел!

— У господина Кириса была очень сложная клиническая