Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Но я уперся одной ногой в его замок. Потянул. Разорвал и тут же вытянул его руку. Зажал ее между своих ног. Приподнял бедрами. Сделал рычаг локтя.

Каретов захлопал меня по ноге.

— Сдаюсь! — запищал он. — Сдаюсь!

Глава 4

Нога на уровне груди

Ну как, теперь поговорим о том, кто тут кому надрал зад? Я стоял рядом с поверженным противником. Тот все время смотрел на меня.

Рефери поднял мою руку. Краем глаза я видел, что Каретов сверлит меня взглядом.

После объявления победителя борцы обычно понимают друг другу руки. Благодарят за бой.

Мы тоже так сделали. Каретов тоже пожал мне руку. А потом негромко сказал:

— Тебе повезло. Очень повезло. Но ничего. Еще встретимся.

Какой страшный. Прям напугал. Я кивнул.

— Обязательно увидимся.

Мы разошлись. Каждый на свою половину зала.

В этот раз Степаныч ничего не сказал. Молча пожал руку. Это лучшая похвала от него.

Я вернулся к трибунам. Уселся на стульчик рядом с первой. Потряс головой. Хотел отдышаться.

Рядом тут же возник кто-то еще. Я думал, это Борька. Проворчал:

— Ну, что там еще?

Но вместо Борьки я услышал другой голос. Женский:

— Ничего, я просто хотела поздравить тебя.

Я поднял голову. Голос знакомый. Оказывается, рядом со мной стояла Полина. Та самая, из библиотеки. Любительница чтения. Высокая и длинноногая. В руке блокнот и ручка.

— А ты какими судьбами тут? — удивился я. Не совсем вежливо, но что поделать. Я устал после боя. Может, мне показалось, что Полина тут? Небольшая галлюцинация? — Это точно ты?

Девушка улыбнулась.

— Нет, я тебе приснилась. Вставай и покушай кашку, которую приготовила бабушка. Ну же, ты что, не узнал меня?

Я встал и приобнял девушку. Поцеловал в щечку. Хотя и почти в краешек губ.

— Рад тебя видеть. Спасибо за поздравления. Только я так и не понял…

Полина чуть отстранилась.

— Я же тебя еще не поздравила. Не успела. А чтобы ты наконец разобрался, в чем дело, сообщаю. Я тут как журналист. Для нашей районной газеты. Я там иногда пишу статьи. Сегодня пришла написать статью про самбо.

Вот оно что. Ну, наконец-то все становится понятным.

— И увидела меня? — спросил я. — Отличное совпадение. Ты уже собрала материал? Достаточно материала?

Полина огляделась.

— Нет, я только недавно пришла. У тебя есть время? Расскажи мне немного про самбо. Про этот турнир.

Ну что же. Почему нет. Я опять уселся на стульчик. Полина рядом.

— Как давно ты занимаешься самбо. Расскажи о себе. Ты же у нас герой. Кстати, я о тебе тоже тогда написала статью. С тобой многие хотят познакомиться.

Вот как? Я и не знал. На улицах меня не узнают. Было еще немного, после ареста маньяка, когда вышла статья во всесоюзной газете. Но потом тоже пошло на спад.

— Я обычный студент. Кстати, теперь уже все, — ответил я. — Уже не студент. Недавно закончил. Получил диплом. Жду распределения.

Полина что-то быстро чиркала в блокноте. Потом кивнула.

— Отлично. Поздравляю. А какие у тебя увлечения? Помимо самбо?

Ну, какие могут быть? Вообще-то, нет других. Я даже с друзьями толком не общаюсь. Я пожал плечами и ляпнул:

— Ну, еще я участвую в народной дружине. Помогаю милиции. Недавно вот…

Я задумался. Стоит ли рассказывать про Винницына? С другой стороны, об этом писали в газете. Правда, там не все рассказали. Многие факты скрыли.

— Недавно что? — спросила Полина. — Ну же, продолжай. Ты применял самбо в таких ситуациях?

Я кивнул. Ладно, черт с ним. Расскажу только то, что было в статье. И я рассказал про Винницына.

Полина слушала внимательно. Даже перестала записывать. Потом покачала головой.

— Какой ужас! Неужели такой человек жил рядом с нами? Как так можно? Сколько, говоришь, жертв он убил?

Я огляделся по сторонам.

— Обещай, что не напишешь. Это я тебе не для статьи. Конфиденциальная информация.

Полина кивнула. Смотрела напряженно на меня.

— Он убил около трех десятков человек, — сказал я. — Возможно, больше.

Девушка ахнула. Откинулась назад. Зажала рот руками. Видимо, хотела закричать. Но вовремя опомнилась. Я схватил ее за руку.

— Эй, спокойно. Его уже арестовали. Скоро будут судить. Он уже признался. Но помни, что ты сказала. Это не для прессы.

Полина опять кивнула. Она смотрела на меня большими глазами. Я потрепал ее по коленке.

— Ладно, все уже прошло. Мы вдвоем с… одним человеком его арестовали. И да, я использовал тогда самбо. Он оказал нам вооруженное сопротивление.

Полина покачала головой.

— Какой кошмар. Ты и в самом деле герой, Витя! А с кем вы его арестовали?

Я почесал кончик носа.

— Давай я тебе дам газету. «Комсомольская правда». В ней уже есть заметка. А ты не хочешь теперь спросить про турнир. Что-то мы отклонились от темы твоей статьи.

Полина опомнилась.

— Да, точно. Расскажи, сколько твоих товарищей участвуют в соревнованиях?

Мы болтали еще минут пять. А потом подскочил Боря. Теперь уже самый настоящий. Тут же обратил внимание на Полину.

— Эй, ты куда подевался, Волчара. Тебя тренер ищет. О, привет! А ты кто такая?

Я познакомил Борю с Полиной.

— Журналистка, типа? — спросил Боря. Глянул на меня. Наверное, тут же вспомнил Олю. — Вы знаете Витю? Давно уже?

Я кивнул Полине.

— Ладно, мне пора. Скоро опять выступать. Потом поговорим еще.

Девушка указала на меня ручкой.

— Мне нужна газета. Сразу после турнира отдашь мне. Хочу почитать. Буду ждать. Без меня не уходи.

Я улыбнулся.

— Посмотрим на твое поведение. Просто так газету не отдам.

Я оставил ее с Борькой. И еще с подбежавшим Сусликом. А сам отправился к тренеру.

Степаныч разговаривал со Звеньевым. Тому как раз пора выходить на ковер. Увидел меня и поманил к себе. Потом тихо сказал:

— Следующий — Архипов.

* * *

В свои двадцать лет Архипов Слава участвовал в двадцати чемпионатах. Почти в каждом добирался до вершины.

Ну, или почти до вершины. Много третьих мест. Много вторых. Мало первых.

В самбо Архипов Слава пережил много падений. Самое главное в начале карьеры. Потому что тогда на поединке сломал себе шею.

Нелепая случайность. Такая бывает раз в сто лет. На миллион борцов. Травма сначала приковала Архипова к кровати.

Он два месяца не мог встать. Все жалели. Доктора сказали, что это навсегда. Так теперь и будет.

Тренер пришел только пару раз. Выразил соболезнования. Добился, чтобы мать написала, что не имеет претензий. Потом исчез.

Мать оставалась безутешной. Только