Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

— Враг подчинил разум князя Михайлова и, взяв его под свой контроль, готовил, ни много ни мало, удар в самое сердце нашей страны! К моему величайшему сожалению, в результате ожесточенного столкновения с одержимым, мы лишились гвардейцев канцлера и… Свечи!

По залу прокатился возмущенный ропот, а императрица от волнения сжала подлокотники трона.

— Увы, но гвардейцы канцлера не послушали молодого графа Игоря Ветрова, который по приказу главы Конвоя, графа Галицина, дежурил на подступе к месту преступления! В результате этого досадного недоразумения, князь Михайлов, одержимый проклятым огнем, сумел использовать силу Свечи для создания легендарного Прокола!

После слов Шуйского на канцлере сосредоточились десятки недовольных взглядов.

— К счастью, угроза позади! И я, как глава Службы Имперской Безопасности, настаиваю на предоставлении графа Огнева-Пылаева и барона Камнева-Пылаева к высшей государственной награде! Ордену Петра Великого!

В зале повисла звенящая тишина, и Мария Александровна неверяще посмотрела сначала на главу СИБ, потом на меня.

Не знаю, прочитал во взгляде императрицы Шуйский, а я совершенно точно увидел немой вопрос: «Неужели он сумел перекупить твою верность, Макс?».

— С такими друзьями и врагов не надо, — с невольным одобрением прошептал Виш. — Шуйский не зря занимает свое место. Как он канцлера-то уделал! Вот только под раздачу, как обычно, попадем именно мы!

— Я услышала Вас, князь, — произнесла императрица, величественно поднимаясь с трона. — Для детального разбора происшествия немедленно будет создана особая комиссия!

Мария Александровна посмотрела на меня, и я увидел мелькнувшую в её глазах обиду.

О нет, только не это…

— Результаты своей работы она представит в понедельник. И до этого момента все фигуранты этого происшествия, за исключением Вас, князь, отправляются под арест!

Глава 27

Уж что-что, но за время, проведённое в армии, а потом работая в крупной корпорации, я понял одну простую вещь — никогда не спорить с начальником при остальных.

Даже если ты прав. Тем более если ты прав!

Вот и сейчас я лишь коротко поклонился, показывая, что принимаю любое развитие событий.

К тому же, я был более, чем уверен, что после бала можно будет как-то разрулить эту ситуацию. На крайний случай, можно будет попросить Галицина устроить ещё одну встречу с Марией Александровной.

Но, судя по тому, как сначала вздрогнул, а потом и поморщился Шуйский, я чего-то не знал об императрице.

Хм, неужели она серьезно насчет задержания под стражу?

— Поддерживаю Вас, Ваше Императорское Величество! — произнес канцлер. — Следует немедленно отправить всех участников этого дела под домашний арест!

Участники, а не фигуранты, дела, а не происшествия, и, что самое главное, под домашний арест! Не знаю, каковы интересы канцлера, но он мне уже нравится!

— Не спеши радоваться, — шепнул Виш. — У канцлера очень неоднозначная репутация. Но одно точно — его заступничество очень дорого стоит.

— Домашний? — нахмурилась императрица, бросив на канцлера недовольный взгляд.

— По мнению Алексея Семеновича перед нами стоят настоящие герои, — улыбнулся канцлер. — Я бы даже сказал истинные сыны Отечества!

— Ой, не к добру, — нахмурился Виш. — Шуйский его мордой в грязь макнул, а он тут нам дифирамбы поет.

— Ваше Императорское Величество, я абсолютно уверен, что граф Огнев-Пылаев и барон Камнев-Пылаев оказались в подвалах императорского дворца случайно. Также случайно, как и исчезновение Свечи из ведомства Алексея Семеновича.

— У меня погиб секретарь, Антон Павлович, — скрипнул зубами Шуйский. — Вы не хуже меня знаете, на что способны одержимые.

— Мои люди тоже понесли потери, — невозмутимо кивнул канцлер. — Причем, при выполнении долга — во время взятия под арест князя Михайлова. К сожалению, ваши люди, князь, не пришли на помощь моим.

— Может быть потому, что там не было моих людей? — дернул щекой Шуйский. — Поскольку СИБ обеспечивала безопасность гостей и нашей императрицы.

— А как же граф с бароном?

Я ждал, что Шуйский скажет, мол, это не мои люди, но глава СИБ сделал вид, что не заметил вопроса канцлера.

Со стороны все выглядело так, будто канцлер и Шуйский ведут свою игру, используя нас с Дмитрием в качестве разменной монеты.

Я мог понять их мотивы, и, посвяти они меня в свои расклады, возможно бы даже в чем-то им подыграл, но втемную? Нет, спасибо.

Тем более, что речь шла о доверии императрицы.

А раз так, то молчать дальше становилось опасно.

— Мы, Ваше Высокопревосходительство, верны нашей императрице, — произнес я, чувствуя, что одно неверное слово, и ситуация из паршивой превратится в катастрофическую.

— Мы все верны Его Величеству, — заявил канцлер. — Однако же, кто-то вернее.

— Не надо, Макс! — прошипел Виш, почувствовав мой настрой. — Не надо!

— Знаете, что, Ваше Высокопревосходительство? — умом я понимал, что лучше заткнуться и промолчать, но так было нужно. — Уж лучше под арест, чем вникать во всю эту вашу политику. Не знаю, что тут у вас происходит, но мне всё это не по душе. В моем понимании, или ты верен Империи и императрице или нет. Третьего не дано.

— Ой дура-а-ак, — схватился за голову Виш. — Да он же тебя только что развел, как малолетнего сопляка!

Я и сам это все понимал, но ни капли не жалел о сказанных мной словах.

Более того, я не просто сболтнул их сгоряча, я постарался продумать каждое слово. И от того, получилось у меня или нет, будет зависеть наше с Дмитрием будущее.

Цель, в общем-то, была проста.

Я постарался показать себя несколько грубоватым, и даже в какой-то степени плюющим на авторитеты, дворянином. При этом, я особо отметил, что не хочу влезать ни в какие политические расклады и, самое важное, обозначил верность Империи.

— Ещё бы, — хмыкнул канцлер, нисколько не впечатлившись моими словами. — Орден Петра Великого просто так не дают!

— Это инициатива Его Светлости, — я поклонился в сторону Шуйского. — Мне все эти награды не нужны. Окажись на моем месте любой дворянин, он поступил бы точно так же.

— Выходит, — уточнил канцлер, — вы верный сын Отечества, граф?

— Как и любой из здесь присутствующих.

Моя фраза вызвала у канцлера легкую улыбку, которая, впрочем, тут же исчезла. И я даже понимал