Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

небольшой груди. Рори знал, почему он так себя чувствовал, знал, какие у него были варианты – спасибо годам дружбы с женщинами на кухнях и в городах, его знакомству со всевозможными сплетнями и разговорами. Рори знал – так устроен мир, и он хотел любить свое тело и всех, потому что, несмотря на проблемы родителей – или как раз из-за них – Рори оставался щедрым.

И вот Рори поцеловал Элию.

Он поцеловал девушку и улыбнулся, коснувшись ее лица обеими руками до того, как отступить. Элия уставилась на него, приоткрыла губы, а затем ее черные глаза метнулись за его спину, на Бана.

Рори оглянулся через плечо и увидел, пожалуй, худшее из того, что он видел в своей жизни: Бана, своего брата, замершего как камень и смотрящего на Рори, словно ветер замерз, луговые цветы увяли и солнце стало черным. Как будто все, чем был Бан Эрригал или мог быть, похитили, и в этом была вина Рори.

– О, – сказал Рори и поморщился. – О.

Бан не двигался, и Элия тоже.

Тяжело, мученически вздохнув, Рори сказал:

– Я больше этого не сделаю.

Эти слова вывели Элию из оцепенения. Она дотронулась до рта, потом до подбородка Рори. Она ничего не сказала, но было ясно – она согласилась. Странно, Рори этого не понимал – Элия улыбнулась, ведь они все еще друзья.

Элия подошла к Бану. Она взяла его руку и приложила к сердцу. «Ты знаешь», – сказала она на языке деревьев.

Хотя девушка говорила это его брату, Рори это тоже знал. Он внезапно увидел это в каждом вздохе Бана: любовь, любовь, любовь.

Это не сломало Рори. Вместо этого, казалось, что-то плотное созрело внутри него. Бан будет счастлив, и поэтому он останется.

С улыбкой и веселым криком Рори схватил плоский камень и швырнул его в озеро. Он двинулся вперед, навстречу руинам, ожидая, последуют они за ним или нет.

Той ночью, после ужина и фантастической декламации королевским Дураком военного стихотворения, из которого Рори знал уже несколько куплетов, он последовал за Эрригалом, когда граф уходил. Он очень серьезно, очень убедительно сообщил отцу, что Бан и Элия будут хорошей парой, а их дети станут сильны, как железо, и ярки, как звезды. Эрригал покраснел, но ничего не ответил.

Несколько недель спустя Бана отправили в Ареморию.

Часть третья

Лис

Прошлой ночью ворона примостилась у узкого оконного проема Бана, крича о кровавом убийстве: Лис больше не мог игнорировать свою мать.

Поэтому он ушел до рассвета, забрав одну из отцовских долговязых лошадей.

Оказавшись за черными воротами крепости, Бан отпустил поводья, подталкивая лошадь вверх по каменистой тропе к Белому лесу Иннис Лира. Лошадь прыгнула вперед, настроенная на гонку, словно нервная энергия Бана передавалась через сиденье и седло. Бан наклонился и прижался щекой к лошадиной шее, и они ворвались в деревья с треском и шлепаньем ветвей и желтых листьев.

Когда Бан путешествовал, он выстраивал эмоциональную броню вокруг себя, чтобы, возможно, скрыть от Броны надежду, ярость и вину, которые темнели в его сердце, словно собирались грозовые тучи. Бан знал, что он стал превосходным лжецом, проведя годы как Лис, но еще со времени, когда он был мальчиком, мать всегда видела Бана насквозь.

Лошадь долго прокладывала путь по оленьей тропе, потом по руслу ручья, затем снова лихая ходьба, прыжки через упавшие ветви, животное осторожно пробиралось по замшелой земле. Бан держал путь на северо-запад, в сторону Хартфара.

Вокруг проснулся лес, щебеча и гудя последними звуками лета. Мухи, пчелы и счастливые птицы шептали ему приветы.

Он пробормотал ответное приветствие богатым теням и пышной зелени: низкие папоротники блестели росой, мох и веселый лишайник поднимались по стволам деревьев, а густой полог из листьев превратил свет в стеклянно-зеленый. Здесь, изнутри, Белый лес был единственным местом, где корни острова все еще хранили радость.

Это то, что больше всего нуждалось в восстановлении. Как только угнетающее правление Лира закончится, а его наследие разорвут на части. Сердце острова могло расцвести, и его вода корней могла распространиться везде снова. Бан был способен сделать это сам, и Моримарос мог позволить, поскольку король Аремории понимал, что такое баланс, и мог убедиться в деятельности магии корней на Иннис Лире, даже если там не было никакой веры относительно его короны.

И это было бы легко, если бы состояние отца Бана имело какие-то признаки.

Прошлой ночью Эрригал положил тяжелые руки на шею Лиса и сказал:

– Если бы не год между твоим рождением и рождением твоего брата, я бы мог удивиться, что какой-то святой подменил тебя ночью. Ты – мой настоящий сын, а Рори зарекомендовал себя как трус.

– Успокойся, отец, – сказал Бан сквозь стиснутые зубы. – Ты все еще не знаешь его истинного сердца.

Эрригал толкнул Лиса:

– Ты продолжаешь защищать его, и я могу обвинить тебя как сообщника, мальчик! Откажу вам обоим!

– Я не сообщник, милорд, я только хочу найти его. – Бан коснулся рукоятки своего кинжала, поскольку не носил меча, когда обедал с герцогом и его леди. – Трудно поверить в злодейство Рори, ведь он – мой брат.

Эта фраза напоминала слова Эрригала: «Я не могу поверить в поступок Рори, потому что он – мой сын».

Эрригал же только рвал на себе бороду и кричал:

– Что может значить для него братство, когда отцовство столь незначительно?

Бан вынужден был молчать или злобно взывать к лицемерию отца.

Герцог Коннли отвлек Эрригала доводами по экономике и отправил людей на север, как можно ближе к Дондубхану, но без прямого вызова Астору. Риган также высказалась, напомнив им, что там Гэла, и они должны избегать вызова. Бан хотел уйти, но глаза девушки остановились на нем, несмотря на ее внимание к спору. Он боролся, чтобы скрыть причину гнева на своем лице, и быть только ее магом, не высказывать никаких эмоций, помимо элементарного раздражения пьянством своего отца. В конце концов он опустил глаза, боясь, что Риган слишком многое поймет.

Теперь Бан снова думал о ее прекрасных, холодных глазах, ее грации и о том, какую опасность несло ее присутствие, о ее решительности и уравновешенности.

Было неправильно по отношению к Марсу рассматривать эту идею, но из Риган Коннли, подумал Лис, могла бы выйти отличная королева. Лучше, чем Гэла, которая вся состояла из доспехов – тупого, смертоносного оружия, и лучше, чем Элия, у которой вообще не было оружия.

Хотя если кто-то