Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

— Да кто он такой?

— Вы должны были его видеть на испытаниях кристаллов. Он…

— Аааа, понял, такой крокодилообразный чувак в жилетке.

Марго хмыкнула

— Да, тот самый. И жилеткой он пишет эмоциональный спектр собеседника.

— Точно. Вспомнил. Да, знаю про такую возможность, мне друг рассказывал. Всё, я понял.

В голове моей, наконец, проявились четыре нормальных землекопа с лопатами и боевито встали в ряд. Нельзя сказать, что мне не хватало развлечений, но перспектива поглядеть на команду Вальтона не выглядела особо страшной. Ну сгоняю к ним, посмотрю. А если я увижу, что они гораздо лучше и круче нас и достигли большего? Хм, нет, скорее всего, если у них получилось что-то серьезное, мне даже не покажут.

* * *

Макс, который заблаговременно заказал билеты на «Зимнюю феерию» на четвертое января, пришел в ужас от вращающихся кабинок.

— Не бери в голову, вы же в большой поедете, они только слегка покачиваются, — успокоил его Баклан.

— Да мои с ума сойдут, если у них перед носом будет что-то такое вертеться. Дочь просто стошнит. А если оно слетит с траектории и врежется в соседние санки? Мы же все вместе в пропасть улетим.

— Вот же ты осторожный какой!

— Заведешь семью, тоже будешь осторожным.

— Макс, если хотя бы четверть из тестово опрошенных, будут думать как ты, то к четвертому числу ничего уже вращаться не будет. Хорошо, если останется покачивание. И мы, друзья, будем теми немногими, кому удалось испытать функционал в полном объеме, — заявил Дима.

— Ну если только так!

— Так обычно и бывает. Вот когда испытывали подобный аттракцион на Красном море, тоже сначала всем разрешили качаться и крутиться, и все что угодно. А потом взяли и вытащили его на землю и построили обычный аквапарк. И рыбы там симулированные, а настоящие как были в море, так и остались.

— Жалко! — расстроился Макс. — А я про это даже не слышал.

— На тебя не угодишь, — засмеялся Дима. — То тебе страшно, то жалко, что не участвовал.

Макс пожал плечами. Такая вот человеческая натура. То ему безопасность, а то жалеет, что на Красное море не попал. А еще он расстроился, что ящик для магического снега уже уехал к бабушке, и нигде, кроме «Зимней феерии», купить его было нельзя. И, значит, из него не получится подарка на Новый год.

— Да ну тебя, Макс, нельзя же все на свете подарить на Новый год! — засмеялся Баклан. — Что-то можно подарить и после!

— Тоже верно, — согласился Макс.

К среде Макс сдал все экзамены, и тут мы с ним сравнялись. У меня один экзамен был сдан экстерном, а со вторым я расправился в понедельник. В четверг Макс собирался отбыть к семье, а у Димы с Бакланом в четверг был последний экзамен, и поэтому торжественного прощания у нас не вышло. Вместо этого Макс убрал нашу комнату до идеального, на мой взгляд, состояния, причем в процессе опять успел поссориться с Центурионом. А все потому, что того посетили новые идеи.

Центурион добыл у администрации пылеуловитель с датчиком типа тех, что стояли у нас в инкубаторе, и попытался использовать его не по назначению. Смысл датчика был в том, чтобы пылеуловитель включался сам после достижения выставленных параметров. А Центурион приспособил его в качестве метода карательной гигиены: заявлялся в комнату без предупреждения, замерял состояние пыли по датчику, требовал все убрать заново и сваливал, не включая сам пылеуловитель. С Максом этот номер не прошел, потому что Макс отлично знал, что это за прибор. Он немедленно выловил Центуриона обратно и принудил его пылеуловитель включить, чтобы привести параметры к норме. Раз уж он вообще пришел. Центурион попробовал отказаться, утверждая, что его дело только мерить, но Макс прочел ему наизусть инструкцию по использованию данного прибора и заставил остаться. Потому что необходимо было проверить, сможет ли пылеуловитель в принципе справиться с обычной комнатой, которую никто и никогда не обрабатывал лабораторным пылеуловителем. В общем, Максова манера душнить пришлась весьма кстати.

И когда мы пришли в комнату вечером, мы застали там довольного Макса, недовольного Центуриона и обожравшийся пылью агрегат. Эта компания там сидела уже пару часов, потому что пылеуловители — ребята небыстрые. Они должны стоять стационарно и усасывать в себя пыль по мере поступления, а не всю сразу. Для серьезных уборок существуют другие устройства.

В конце концов нашу комнату дочистили, пылеуловитель удовлетворенно пискнул и отключился. Центурион отметил, что комната предварительно принята, но в субботу он придет снова, а потом, заметив открытую дверь, к нам явился Оба и устроил скандал, почему в их собственной комнате такая чистка не проведена — его воображаемый друг страдает от аллергии. В чужом глазу соринку видим, а в своем бревна не замечаем, зовите Ленина, бревно само себя не вынесет, мой руки перед едой, а комнату перед переделом собственности.

Когда Оба впадал в желание поделиться своими трактовками впитанного культурного фона, управы на него никакой не было. Центурион скис и потерял остатки боевого задора. Если с нами и нашими соседями у него бесконечно шли какие-то стычки, то Обу с его воображаемым другом он пытался то ли усыновить, то ли максимально изолировать. Подозреваю, что всему виной была инициатива администрации, которые проинструктировали его беречь гостя территории и репутацию университета не ронять. А блюсти репутацию для Центуриона было любимым занятием. Честно говоря, при всем моем отношении к Обе, я был рад, что он живет не в нашей комнате. А то, мне кажется, я бы уже начал видеть его воображаемого друга.

Оба, уходя, обернулся и подмигнул нам, и это значило, что по крайней мере на сегодня и завтра мы от Центуриона избавлены. Быстро он не оправится. Вот же неугомонная сволочь.

Оказалось, что последнюю фразу я подумал вслух.

— Ага, — согласился Макс. — В нем самозарождается страсть к порядку, ничем ее не унять. Ее бы прикрутить градусов на двадцать, и можно было бы терпеть, а если еще на двадцать — то он был бы даже полезен.

— Угу, я заметил, — подтвердил я. — Я раньше думал, что он просто должен быть занят делом, но подозреваю, что такого объема