Фаворит-5. Родная гавань - Денис Старый

это получится быстро сделать. Опять же — получить оружие, порох. Организоваться, построиться. А ещё хоть какая-то разведка должна быть. Нужно же понять, какими силами сейчас атакуется самый центр протяжённых укреплений.

Но вот, прошло минут десять, и после очередного, уже третьего залпа трёх пушек, ворота начинают отворять.

— Уходим! — скомандовал я, находясь рядом с артиллеристами.

Мы побежали прочь, в укрытие — в один из не до конца сгоревших домов. А я бежал и думал, что генерал-лейтенант Леонтьев в этом случае приказал бы оставаться и биться до конца. Огромным позором считается сдача врагу своих орудий…

Даже у солдат бытует такая шутка, что любая пушка — это как жена. В бою можно пушку оставить врагу, потом даже её отбить у неприятеля. Но это словно жена побывала в лапах лютого извращенца. Вроде бы ты и вернул себе свою женщину, но покрыл себя определённым позором, и отношения в семье уже прежними не будут. Так что за каждое орудие нужно стоять до конца. И по этой же причине, чтобы минимизировать риск потери орудия даже на время, пушки редко выкатываются вперёд. Да почти никогда так не делается.

И вот я уже в укрытии, и не менее двух сотен турок бегут в сторону наших орудий. Моего приказа здесь не требуется — подобное было согласовано. И все должны быть готовы действовать. Да и приказывать не могу, по причине того, что отряд расположен по всем строениям.

— Бах-бах-бах-бах! — словно несколько пулемётов открыли огонь, послышались выстрелы из каждого мало-мальски нормального укрытия.

Стреляли штуцерники, стреляли фузеи, разрядились сразу три орудия короткой картечью. Нам удалось скрыть своё пребывание в полуразрушенном торгово-ремесленном посаде, по крайней мере, в таком количестве. Такого враг точно не ожидал.

Турки сразу поняли, что попали в ловушку. Как только практически половина их товарищей полегла прямо здесь, на мосту, они развернулись и ломанулись в ворота.

Туда же устремились мои бойцы. Был расчёт на то, что удастся на плечах отступающих турок вломиться в крепость. Уже где-то менее, чем в версте должны бить копытами башкирские кони. Я очень надеялся, что и другие конные отряды также будут быстро готовы вступить в бой и, что генерал-лейтенант Леонтьев, как мне кажется, последний дегенерат… Или хотя бы попробует на завершающем этапе сложной операции вступить в бой, чтобы после приписать себе победу?

Я просчитался… Сразу после первого нашего залпа ворота стали спешно закрываться. Турки жертвовали своим отрядом, небезосновательно рассудив, что, если они этого не сделают, мы ворвёмся на территорию крепости. А там… Да, многие бы мои бойцы полегли. Возможно, ещё и полягут. Но мы удержали бы ворота те минут десять, которые понадобятся башкирам, чтобы доскакать до крепости.

А так… Остается продолжать уже то, что делали раньше. Ворота уже погнутые. Остается добить их, раскрыть. Ну и дальше, согласно основному плану.

— Бах-бах-бах! — завершался разгром отправленного в жертву турецкого отряда.

Как минимум, уже минус более чем две сотни защитников Перекопа.

— Давай, братцы, молотите и дальше ворота! — сказал я артиллеристам.

Те с азартом выбежали из укрытия и направились к нетронутым пушкам. Теперь враг трижды подумает, отправлять ли ещё одну партию своих солдат, чтобы ликвидировать угрозу обстрела ворот.

Штуцерники тут же перезарядились и вновь направили свои винтовки в сторону крепостной стены у ворот. Если там появлялся хоть один ружейный ствол, тут же два или три стрелка разряжали свои штуцеры. Чаще не попадали, но явно мешали прицельно бить по пушкарям.

— Бах-бах-бах! — раздались ещё отлёты ядер в сторону ворот.

Были бы пушки покрупнее, так с одного или двух залпов вышибли бы эти ворота. И был бы командующий посмышлённее, так сюда бы уже направлялись пять или больше мортир, чтобы бить навесом по скоплению вражеских отрядов у ворот. А также подкатили бы осадные орудия, которых в армии было до десяти.

Но этого не происходило. Приходилось рассчитывать пока только на свои силы. Сейчас шло соревнование между нами и неприятелем, экзамен на выучку и организованность. Противнику нужно придумать, как быстро и каким образом осуществить переброску артиллерийских орудий с другого участка стены, так как большинство пушек были сброшены в ров умницей Фроловым. Мы же должны за это время, пока враг плохо организован, сделать всё возможное, чтобы прорваться в крепость, взять под контроль хотя бы малую часть стены, но рядом с воротами, лучше над ними.

— Ваше высокоблагородие, мы готовы к штурму! — явно пребывая в азарте боя, сообщил мне Саватеев.

— Вести от генерала есть? — спросил я в надежде, что не всё увидел, и что основная русская армия выдвигается на штурм крепости.

Да, был мой план, как я возьму Перекоп. Но дело — общее. И, как минимум, я обеспечил возможность взятия Перекопа. И взять-возьму. Но прогнозируемые потери больше половины. Я лишусь своего батальона!

Саватеев покрутил головой. А я невольно стал искать глазами укрытие, из которого в гордом одиночестве, используя новейшие пули и быстро перезаряжаясь, отрабатывал Кашин. Отменять приказ или даже личную просьбу, адресованную подпоручику Кашину, я не стал. За что генерал боролся, на то он и напорется.

России нужен результат в этой войне, а не напыщенный индюк в роли командующего, который, словно тот вампир, пусть и не кровью, но питается лестью и притворным восхищением подчинённых. Для которого личные обиды стоят даже выше, чем общая польза. Если бы я ошибался, то тут уже было бы не протолкнуться от русских войск. Мои бойцы взяли бы плацдарм на стене. И все… Иди и бери Большую крепость!

— Бах-бах! — в сторону ворот выстрелили только две пушки.

Видимо, третье орудие вышло из строя или трещину дало, или лафет поломался. Выкатывать ещё одну пушку взамен было некогда. Да и другие пушки были ещё меньше по калибру. Плохо… Но играем теми картами, что выпадают.

— Капитан, — обратился я к Саватееву. — Командуйте штурмом. Задача — захватить часть стены справа от ворот.

— Есть! — залихватски ответил мне капитан и побежал отдавать приказы.

Уже через семь минут, или около того, более четырехсот гвардейцев бежали по земле и камням, там, где был оползень. Лестниц у нас было мало — не более десятка. И захватывать верх стены предполагалось не с их помощью. Взметнулись ввысь «кошки». С первого броска удалось зацепить не более половины. Тут же натянули канаты, чтобы врагу было сложно скинуть кошки. Споро бойцы полезли вверх по канату.