Корпорация Vallen'ок 3 - Сергей Хардин

— Так Вы мне не ответили, — решил я прервать его спич, — есть ли в Вашем распоряжении этакая бригада «УХ»?

— Не совсем понял Ваш вопрос, Канэко-сан, — Накамура ухмыльнулся в ответ на мои слова, — но кажется у меня есть то, что Вам нужно. — Он некоторое время ковырялся в телефоне, прежде чем переслал мне один контакт, «Морита Дэйчи».

— И что он может? — поинтересовался я, пытаясь скрыть скепсис, — а то парикмахер мне сейчас, к примеру, не нужен. Скорее нужен волшебник.

— Поверьте, Канэко-сан, — улыбка не сходила с лица Рю, — если он что-то не может сделать, значит оно так не делается.

Короткий разговор по телефону, и пара часов ожидания, не самый плохой вариант даже в нашем случае. Единственное, по поводу оплаты их «художеств» Накамура уточнил, следует согласовывать заранее, чтобы не оказаться самому нанимателем и плательщиком в одном лице.

Очередное письмо на оплату отправилось на рабочую почту Хосино, когда поступил новый звонок от Сигуями. Резкий, рвущий уши скрежет тормозов ворвался в видеовызов, заглушив на мгновение даже вой ветра и шум работающих кранов на причале. За спиной Иоширо, подняв клубящееся облако едкой пыли, резко остановился старый раздолбанный грузовик, выкрашенный в цвет, эмм, ржавчины? Из его кузова, словно демоны, вызванные из самой преисподней индустриального ада, высыпали пятеро работяг. Их лица были суровы, почти также, как и их транспорт. Впереди них шел, очевидно, их бригадир Морита Дэйчи — невысокий, плотный японец с лицом, покрытым сетью глубоких морщин. Один глаз был прищурен, отчего возникало бредовое сравнение его с пиратом. Без единого лишнего слова, он врубился в поле зрения камеры планшета Сугиями, его грязный, покрытый застарелыми масляными пятнами палец ткнул в экран с яростью, способной пробить стекло.

Голос мастера прорезал эфир низкими, хриплыми звуками:

— Канэко-сан⁈ — человек искренне радовался тому, что он может быть полезен. — Очень приятно, с Вами мы еще не работали. Но, вижу, начало крепкой дружбы положено. Эта здоровенная болванка, — он показал пальцем на турбину, — та еще проблема. Но в принципе она проходит, условно. — Он старательно ловил кадр, чтобы его объяснения были максимально понятны. — Конструкция этой вентиляционной шахты отнюдь не капитальна. Я вообще не понимаю, за счёт чего она держится, тем более что, судя по ней, она если и использовалась, то задолго до моего рождения. — Он смачно сплюнул и расхохотался, чем еще больше напомнил мне старого пирата на пенсии.

— Так какой Ваш вердикт, Морита-сан? — время неумолимо капало, и это было не в нашу пользу. — Вы же понимаете зачем Вы здесь?

— Обожаю работать с Vallen, — он широко улыбнулся, — платите по-царски и такие же поручения даёте. Принеси то, сам не знаю, что, и в том же духе. Но меня не проведёшь, — он погрозил пальцем перед телефоном. — Все деньги будут освоены.

После этих слов он мне стал напоминать целый класс людей на моей прежней Родине, у них тоже была цель в жизни — всё освоить. До последней копейки, надеюсь в этом измерении таких нет, да и дороги целы. И каждый второй — Ломоносов. Надо будет поинтересоваться как выдастся свободная минутка, что ли.

— Мы её аккуратно вырежем, как хирург опухоль, — подытожил Дэйчи, — вжик и всё, будто и не было. Вот только есть проблема, — уже гораздо тише произнёс он.

— Что ещё? — я даже и не сомневался, что за одной бедой будет другая. Эта, казалось бы, несложная задача, уже давно превратилась в сложную, но с каждым новым «но» она крайне быстро увеличивалась в уровнях.

— Вибрация, черт бы ее побрал! — зарычал он. — Отрежем эту дрянь, и вон тому навесу придёт кирдык. Кто вообще догадался сделать несколько пролетов навеса на такой высоте? Отчего он помогает? От подглядывания инопланетян? Дождю так она совсем не проблема. В общем, имейте в виду, просто так мы её не разберем, нужны дополнительные опорные стойки. А вот какие, хороший вопрос. Сейчас снимем замеры и скажу. Эй, бездельники, выметайтесь!

Он с силой стукнул по кунгу, что в воздух поднялась ржавчина от бортов. Причем облако было таким большим, что я без труда рассмотрел его на экране своего телефона.

Его слова совместно с весьма тяжелым шлепком сработали как выстрел стартового пистолета. Рабочие начали вытаскивать на дорогу какие-то инструменты. Лазерные дальномеры вспыхивали в пыльной полумгле проезда, формирую странные, абстрактные фигуры. Голоса, перекрывая друг друга, выкрикивали цифры, требования, предупреждения. Расчеты выкрикивали на ходу, и они, сливаясь со свистом ветра и грохотом портовых кранов, формировались в какой-то безумный и опасный танец.

— Сугиями-сан, — вернулся я к своему ассистенту, — не отходите от этих, — я замялся, подбирая верное определение, — проверяйте, что там делает этот мастер-ломастеров. Любой момент согласовываем со мной.

— Канэко-сан, — замялся парнишка, — тут такое дело. А кто-нибудь согласовывал снос этой постройки? Это не земля корпорации, мы здесь лишь как постоянные заказчики, не более.

Предъява была верная на сто процентов, но, как говорится, победителей не судят. А в этой схватке проиграть я просто не мог. Любой другой исход я даже не рассматривал, гоня от себя подобные упаднические мысли.

— Коллеги! — я резко обернулся на своих «подчиненных», отчего двое из них вздрогнули, лишь Судзуки продолжала стоять без малейшего движения. — Есть предложения⁈ Хотя это даже не вопрос, нам нужно любая рабочая идея по этому поводу.

— Думаю, она у меня есть, — неторопливо произнёс Хиго, с удовольствием откидываясь в спинку кресла. — Я вчера решил-таки перепроверить наш маршрут. Да, да, Канэко-сан, я понимаю, что уже немного поздно было для этого.

— Лучше поздно, чем никогда, — устало произнёс я и продолжил. — сказала Анна Каренина, смотря вслед уходящему поезду.

— Это откуда такое? — заинтересовался Накамура, — мне подобное изречение не знакомо.

— Скажем так, — аккуратно подбирал я подходящие слова, — это свободное цитирование одного иностранного автора, который, кстати, в свои затёртые годы учил наш язык.

— И что в итоге? — поинтересовался Изао, — у него получилось?

— Боюсь, что нет, — произнёс я, — умер.

— Неудивительно, — ответил Накамура, — наш язык весьма сложен