Кадровик 6.0 - Валерий Листратов

— А как стали? — задаю вопрос.

— Подчинили три соседние баронства, так и стали графами, — говорит граф Меллин.

Разговор затягивает и сбавляет накал. Пирожные идут в ход вместе с кофе. После нескольких глотков лицо Бастиана расслабляется.

— Только вы принесли присягу не королю, а герцогу, — замечаю.

— Так это его брат, причём старший. Кто же знал, что королём станет младшенький. Корона такая, она выбирает. А присягу я ему принёс ещё до этого. Он тогда принцем был, так же как и наш сегодняшний король. И что между ними произошло, не знаю, — пожимает плечами граф. — Не моего это ума дело. Лет пять назад между ними как кошка пробежала. До этого вроде строили одно королевство. И, вот, пять лет назад что-то произошло, и герцог, который любил своего младшего брата и постоянно был его опорой и защитой, внезапно уехал на границу. После этого всё закрутилось.

— Вы с самого начала об этом знали? — задаю вопрос.

— Да, я знал, что это плохо закончится, — подтверждает Бастиан. — Никогда семейные свары у правителей нормально не заканчиваются. Благо, я успел выдать дочек на всякий случай. Теперь понимаю, что поступил правильно. Пусть они не очень-то и хотели. Но кто их спрашивает? Всё-таки им лет всего-ничего. Поэтому все решения на родителях.

— Получается, сделали выбор за них? — уточняю.

— И правильно сделал, — поднимает подбородок граф. — Если бы они сейчас были невестами, то лишились бы всего… А так, вроде бы подобрал и по возрасту подходящих, и по сердцу. Не смотрел на доходы семьи, смотрел на личную преданность королю.

— В каком смысле? — не понимаю. — Вы же вассал герцога.

— Да. Именно поэтому, — кивает Бастиан. — Выдал дочерей за людей на службе Его Величества. Я рассудил так: если герцог выиграет свою братоубийственную войну, то дочек и впридачу их мужей в любом случае спасу. А если проиграют, то дочки нормально пристроены. Последствия их не коснутся.

Слежу за логикой решений своего отца. Понимаю, что поступки он совершал разумные, думал о семье и последствиях. К тому же замечаю, что он осведомлен о делах королевства сильно больше моего.

— Обычно же с детьми не воюют, — продолжаю интересную тему.

— Не знаю, кто тебе это сказал, — невесело усмехается Бастиан. — Последнее точно не относится к семье нашего короля… и герцога, в общем то, тоже. У них в семье преследовать до седьмого колена абсолютно нормально. Они не оставляют врагов.

— Мне король показался довольно приятным, — честно говорю свое мнение.

Если не брать во внимание резкие перепады настроения, то все решения и распоряжения имели как результат, так и логику. Характер у Его Величества непростой, но и должность — врагу не пожелаешь.

— Это так, пока ты на его стороне, — сообщает Бастиан. — Пока ты ему нужен, всё будет гладко. А так, конечно, приятный. Но это всё политика. Власть вообще слабых не любит. Ты либо сильный, либо без власти. По-другому не бывает. Был бы наш король слабым, никакой бы Беннинг ему не помог бы.

Здесь отец тоже абсолютно прав. Пока мы ездили в поездку, мне неоднократно приходилось наблюдать, как король отдает приказы и как Беннинг их выполняет. И вопрос подчинения там не стоит. Беннинг не «серый кардинал». Король совершенно самостоятельный товарищ, хоть и очень молодой. Делегировать тоже нужно с умом.

— Наш король не только смел, но он ещё и весьма расчётлив, — соглашаюсь с мнением графа. — Его теперь в слабости или в трусости упрекнуть никогда не посмеют, особенно после того, как он в первых рядах пошёл на штурм замка.

Бастиан приподнимает брови и допивает свой кофе. Десерты испаряются с тарелки, будто их и не было.

— Удивительно, — рассуждает граф. — Я этого уже не видел. Мне король не показался настолько смелым человеком…

— Возможно, он им не является, но он точно знает о своих слабостях и умеет ими управлять, — замечаю.

В коридоре снова хлопает дверь. Нежить нехитрым способом сообщает о своем приходе. Бастиан наконец соглашается принять ванну после долгой дороги. Особенно хорошо на него действуют слова о том, что в сером доме его людям дадут помыться и привести себя в порядок перед основным решением.

Из подвала очень вовремя появляются оживленно болтающие феи.

— Феофан, покажи графу, где какие принадлежности у нас в ванной, — прошу фея.

Тот не очень радуется новой миссии, но без удовольствия летит в гостевую ванную. Граф уходит за феем. Пока Бастиан приходит в себя после всего, что пережил, Алёна накрывает на стол. Еда из лотков перемещается на красивый фарфоровый сервиз. Тарелки из того же набора, что и кофейные кружки.

Граф проводит в ванной не больше десяти минут. Видимо, сказывается жизнь в полевых условиях. Все нужно делать быстро: есть, спать, мыться. Иначе можно никогда не вернуться домой.

— Спасибо за гостеприимство, Виктор, — впервые называет меня по имени отец.

Видно, что глубоко внутри себя он постепенно примиряется с неожиданными новостями и принимает решение.

— Так что произошло с вашей точки зрения, тогда, в моем детстве? — аккуратно возвращаюсь к теме прошлого.

— А ты совсем ничего не помнишь? — уточняет Бастиан.

— Я помню очень мало, — честно говорю. — Фактически только две сцены. Одну с горящим домом, другую с мамой. В той сцене, где помню маму, она как раз разговаривает с этим Генрихом, и тот убеждает её поставить на меня ограничители.

Упоминание Генриха заметно корежит графа.

— Тогда ты, получается, примерно всё и знаешь, — по-доброму усмехается граф. — Когда твоя магия пробудилась, ты сжёг правое крыло замка полностью — сжёг дотла, — смеётся. — Я как раз был в отъезде, в наших землях, и вернулся как раз когда горел замок.

Бастиан прерывается, чтобы подобрать слова. Стараюсь его не отвлекать. В гостиной кроме нас никого нет. Феи снова улетают в сторону подвала, прихватив с собой несколько лотков с едой. Алёна возвращается на кухню, чтобы не отвлекать и не смущать гостя.

— Все вокруг так бессмысленно дёргались, бегали, суетились, — продолжает свой рассказ отец. — Ты всё правильно помнишь — я рванул внутрь, а бушующий огонь, это бесконечное пламя