Жизнь - Анатолий Анатольевич Логинов

— Хорошо, — ответил «посредник» спокойно и безмятежно. Вот только во взгляде мелькнуло нечто, почти неуловимое, но все же замеченное Дэвидом и заставившее его напрячься. — Никто не возражает против конкретных ваших действий, но ваш выбор исполнителей вызывает большие опасения. Для тех, кого сейчас поддерживают ваши структуры, мы всегда были, есть и будем неверными. Обмануть которых — не грех, а весьма богоугодное дело. Их мир — мир тупой безрассудной злобы. Бессмысленной и беспощадной ко всем, кто не разделяет их взгляды и не подчиняется требованиям их религии, — он развернулся и взял со стоящего рядом столика толстую папку с бумагами. — Вот материалы исследований наших, британских и русских ученых, выводы на основе аналитики разведывательных донесений. Возьмите и передайте своим яйцеголовым, пусть посмотрят и проверят.

— Но мы же работаем с ними на Полуострове, — поколебавшись несколько мгновений, Дэвид все-таки взял папку. — Конструктивно и прибыльно.

— Работаете, — согласился Бернард. — Пока вы сильнее и пока им это выгодно. Эти… бородатые тоже не дураки и не будут прерывать отношения, приносящие им доход. Но только до тех пор, пока не решат, что они сильнее. Они есть то, что они есть, Дэвид. И изменить или купить их невозможно, как невозможно купить хорошее отношение крокодила. А у этой… секты есть еще несколько правил, из-за которых их не любят даже остальные последователи их религии. Они считают, что ради достижения своих целей имеют право на любые действия — лгать, убивать, скрывать свою религию. Как у ассасинов, от которых они многое переняли. Поэтому, кроме всего прочего, Дэвид, я бы посоветовал вам проверить всех своих новых работников. Особенно принятых в последнее время. Вы ведь не собирались убирать Генри совсем?

— Откуда… — вскинулся Дэвид. И сразу сник, став похожим на школьника, получившего замечание от директора школы. — Да, основной целью был Автоматчик. Генри… отвлекающая мишень и намек, просто в данном случае мы имеем «эксцесс исполнителя». Вы полагаете…?

— На вашем месте, Дэвид, я поручил бы проверить, как оно было на самом деле. Причем самым преданным вашим людям, чтобы не осталось никаких недоразумений. По имеющимся у меня копиям отчетов ФБР, никакого «эксцесса исполнителей» там не прослеживается. Ваши исполнители шли убивать.

— Проверю, — вынужденно согласился Дэвид и предложил. — Перейдем к моему вопросу?

— К вашему? Согласен, — изобразив на лице некое подобие улыбки, ответил Бернард. — Мы осудили ситуацию с другими акционерами системы и главой семьи Кеннеди. Мои люди тщательно проверили все, что относится к данным сделкам. Проанализировав все факты и посовещавшись, мы пришли к выводу, что ничего противоречащего устоявшейся практике или законам не происходит. С учетом того, что перераспределение произошло не к выгоде какой-либо семьи или клана, а в пользу правительства, посредники никаких претензий к Кеннеди-Шрайверам не имеют.

— Понятно, — только и смог ответить Дэвид. — Хорошо, в таком случае, мы признаем сложившиеся перемены. Но не окончательно, а лишь до изменения ситуации. Как в прецеденте с Рузвельтом…

— Ваше право, — согласился Бернард. — В таком случае, я полагаю…

— Да, пора… Бернард, разрешите откланяться. Дела, — таким, хамским с точки зрения этикета, ответом отомстил собеседнику Дэвид.

— Не смею вас задерживать, Дэвид, — отложив сигару, поднялся Бернард. — Дела — это святое.

Но распрощались они весьма вежливо, причем хозяин проводил гостя до дверей лимузина. И позволил себе снять с лица маску доброжелательности, только вернувшись в дом. Дэвид же продолжал вежливо-рассеянно улыбаться, даже когда машина уже отъехала почти на милю. Просто потому, что задумался, анализируя сложившееся положение и возможные меры. Нет, предупреждение Баруха он игнорировать не собирался, не тот случай. Но обойти…

Планировалось же очень грандиозное и наиполезнейшее для семьи и страны дело. Если уж администрация, буквально оккупированная этими Кеннеди, фактически сотрудничает с коммунистами. Хотяиногда и изображает, что с ними борется. А надо именно бороться, до тех пор, пока эти соперники не будут повержены в прах и ничем не смогут угрожать ни Америке, ни бизнесу уважаемых людей.

Задумка была просто великолепная. Не соперничать с русскими напрямую, истощая свои силы, а создать противостоящие им силы из фанатиков-мусульман. Которые коммунистов не любили даже больше, чем американцы. Они, захватив власть, должны были создать объединенное арабское исламское государство в составе Сирии, Иордании, Египта и Ливана. Однако сирийцы подавили мятеж этих фанатиков в самом зародыше. Захватив же власть в Египте «братья-мусульмане» ее почти сразу потеряли, из-за их чрезмерного фанатизма в насаждении религиозных запретов. Так что теперь там всю работу надо было начинать снова. Еще хуже обстояло дело в Иране. К власти в прошлом году пришли не просто откровенные исламские фанатики во главе с аятоллой Хомейни, а самые настоящие сектанты. Они тотчас же объявили Соединенные Штаты своим главным противником, а Советский Союз — второстепенным. К тому же они, как оказалось враждебно отнеслись к не только к западным христианам или восточным коммунистам, но и к другим мусульманам, включая саудовских ваххабитов. Так что планы подключить Иран к союзу с новым государством пришлось отложить надолго, если не навсегда. Конечно, против общего мнения семей идти не стоит, по крайней мере, в открытую. Вот только бросать столь соблазнительную возможность Дэвид тоже не хотел. Бояться же мусульманских фанатиков, темных и невежественных, заменявших лечение молитвой и стремящихся жить в реальном средневековье, он считал глупостью. Они никогда не смогут самостоятельно достичь того уровня развития, который сделал бы этих «овцелюбов» опасными для Соединенных Штатов. Даже русским они будут скорее помехой, чем реальной угрозой. Но помехой серьезной, заставляющей русских отвлечь большие ресурсы на борьбу против них. А возможно не только затормозить их развитие, но и сильно истощить, создав предпосылки для победы Америки…

Машина проехала уже почти половину дороги до Вашингтона, когда Дэвид наконец-то придумал, что делать дальше. Если подумать, никто не запрещал ему передать все наработки по этой теме кому-нибудь другому, заинтересованному в том же результате. А таких людей Дэвид знал, как в Британии, так даже и в Израиле. Поэтому оставшееся время в пути он посвятил своему любимому занятию — рассмотрению очередного каталога энтомологических коллекций. Может быть, удастся найти что-нибудь столь же выдающееся, как испанская покупка, разглядывая специально подготовленную для него богато иллюстрированную цветными фотографиями книгу, прикидывал он. В глубине души понимая, что такая удача — купить редчайшую