Воронцов. Перезагрузка. Книга 9 - Ник Тарасов

— Егор Андреевич! Батюшки мои! — она всплеснула руками. — Как я рада вас видеть! Проходите, проходите! Сейчас я вам стол накрою!

— Спасибо, Анфиса, — улыбнулся я, входя в дом, а она куда-то упорхала. Видать домой побежала.

Внутри всё было чисто, прибрано. Я осмотрелся — ничего не изменилось. Всё на своих местах, всё в порядке.

Анфиса вернулась буквально через пол часа — засуетилась на кухне. Через несколько минут на столе уже стояли миски с горячими щами, большой каравай хлеба, солёные огурцы, квашеная капуста.

Степан зашёл следом за мной:

— Егор Андреевич, пока вы отдыхаете, я баню велю топить. С дороги нужно помыться, отдохнуть как следует.

— Отличная идея, Степан, — одобрил я. — Спасибо.

Я сел за стол, начал есть. Щи были отменные — наваристые, с мясом, с кислинкой от капусты. Хлеб свежий, хрустящий. После долгой дороги это было особенно вкусно.

Захар сел рядом, тоже принялся за еду. Степан стоял у двери, явно собираясь с мыслями, чтобы о чём-то рассказать.

— Степан, садись, — предложил я. — Ешь с нами и рассказывай, как дела.

Он с благодарностью кивнул, сел за стол:

— Дела у нас, Егор Андреевич, хорошие. К весенней пахоте готовы — плуги починили, семена подготовили. Скотина вся здорова. Народ работает хорошо, никто не ленится.

— А производство? — спросил я. — Стекло, кузница?

— Всё работает! — с гордостью сказал Степан. — Семён со своими ребятами стекло варят — и бутылки делают, и посуду. Фома всё забирает, в Тулу везёт, продаёт. Хорошая цена, говорит. А в кузнице… — он улыбнулся, — там вообще чудеса творятся. Петька с Прохором и Митяем такое делают, что диву даёшься!

Я заинтересовался:

— Что именно?

— Сами увидите, Егор Андреевич, — загадочно сказал Степан. — Они вам сами покажут, расскажут. Я в этих делах не силён, но вижу — дело спорится.

Мы доели, и тут раздался топот множества ног. В дом ввалилась целая ватага — Петька, Семён, Прохор, Митяй, Илья. Все в рабочей одежде, перепачканные сажей, с раскрасневшимися от жара кузни лицами.

— Егор Андреевич! — Петька первым бросился ко мне, крепко пожал руку. — Как мы рады! Как же мы рады!

Остальные тоже наперебой здоровались. Было видно, что они действительно рады моему приезду. И это было… важно. Приятно. Я понял, что скучал по ним не меньше, чем они по мне.

— Ну рассказывайте, — сказал я, когда все уселись за стол. — Как дела?

И они заговорили все разом. Петька рассказывал про кузницу, как они сделали новые инструменты — клещи специальной формы, молоты разного веса, наковальни. Семён хвастался стеклом — даже показал бутылку идеальной формы, прозрачную, без пузырей, которую прихватил с собой. Митяй рассказывал про керамику и фарфор — они освоили обжиг, делали теперь посуду, которую Фома тоже продавал в Туле.

— А ещё, Егор Андреевич, — Петька вдруг вскочил, — я вам сейчас покажу!

Он выбежал из дома. Остальные переглянулись, улыбаясь. Минут через пять Петька вернулся с большим свёртком в руках. Развернул его на столе.

Передо мной лежало с десяток ножей. Но не простых — булатных. Клинки были характерного серо-стального цвета с узорами — прямо как настоящий дамасск. Я взял один нож, осмотрел. Качество было превосходным — клинок ровный, без изъянов, заточка острая, узор красивый.

— Петька, это… это отличная работа! — искренне сказал я. — Ты молодец! Сколько ты их уже сделал?

— Это второй десяток, Егор Андреевич, — с гордостью ответил он. — Первые десять Фома забрал в Тулу. Говорит, расходятся как горячие пирожки. Цену хорошую дают.

Я кивнул. Булатные ножи в XIX веке ценились очень высоко — это был штучный товар, доступный только состоятельным людям.

— А сколько времени уходит на один нож? — спросил я.

— Дня три-четыре, — ответил Петька. — Долго, но зато качество.

— Это нормально, — успокоил я его. — Качество важнее скорости. Продолжай делать, только смотри, чтобы секрет технологии никуда не утёк. Это наше конкурентное преимущество.

— Понял, Егор Андреевич, — серьёзно кивнул он.

Митяй не выдержал, тоже вскочил:

— А я дистилляторы делал! Полтора десятка уже готовы!

— Дистилляторы? — переспросил я. — Для чего?

— Ну, вы же говорили, что нужны для очистки спирта, для эфира, — напомнил он. — Вот я и делал. По вашим чертежам. Стеклянные, герметичные, со змеевиками для охлаждения.

Я вспомнил. Действительно, перед отъездом в Тулу я оставил чертежи дистилляторов. Думал, они пригодятся, когда мы начнём производить эфир для клиники.

— Покажешь завтра? — попросил я.

— Конечно покажу! — обрадовался Митяй.

Мы ещё долго сидели за столом, разговаривали. Они рассказывали про деревню, про людей, про работу. Я слушал, задавал вопросы, давал советы. Было видно, что за время моего отсутствия деревня не просто жила — она развивалась, росла. Люди работали с энтузиазмом, осваивали новые технологии, совершенствовались.

Наконец Степан сказал:

— Егор Андреевич, баня готова. Пойдёмте, помоетесь, отдохнёте. А завтра с утра всё осмотрим, обсудим.

Я согласился. После дороги баня была именно тем, что нужно.

Баня была натоплена отлично — жаркая, с густым паром. Я хорошо пропарился, смыл с себя дорожную усталость и грязь. Захар тоже пошел париться вместе с мужиками в деревенскую баню.

После бани я вернулся в дом. Анфиса уже приготовила постель. Я лёг, укрылся одеялом. За окном стояла тишина — только изредка доносился лай собак да скрип калитки.

Я лежал, глядя в темноту, и думал. Уваровка. Моя деревня. Моё начало в этом мире. Здесь всё началось — здесь я встретил Машку, здесь начал строить новую жизнь, здесь впервые применил знания из XXI века.

И сейчас, спустя почти год, я видел результаты. Деревня процветала. Люди были сыты, довольны, работали на совесть. Производство шло полным ходом. Технологии, которые я внедрил, работали и приносили прибыль.

Глава 2

Проснулся я поздно. Впервые за долгое время никуда не нужно было спешить, ничего срочного, требующего моего немедленного присутствия, не было. Солнце уже стояло высоко, его лучи пробивались сквозь