Наследник Воли - Александр Горин

— Хотя чего это я, — он фыркнул, и щуп исчез. — Тебя проверять, все равно что воду в ступе толочь. Пустота она и есть пустота.

Дальнейшее непротивление было тактически неверным. Позволить себя унижать — значит закрепить за собой роль жертвы. Сейчас нужно установить новые границы. Продемонстрировать, что цена издевательств резко возросла.

Я сумел подняться на ноги и вонзил свой взгляд в его глаза.

— Иван и Петр внезапно осознали свое место, — произнес я ровным, бесстрастным тоном. — Тебе стоит последовать их примеру.

Реакция была мгновенной. Его ухмылка сползла с лица, сменившись ошеломленной пустотой.

— Ты что это… — начал он, но я уже действовал.

Щуп. Сканирование. Найти слабость.

Мой ментальный щуп, отточенный в тысячах операций, был на порядок тоньше. Я нашел его слабое место — глубинный, тщательно скрываемый страх не соответствовать ожиданиям отца.

Но в этот миг тело предало меня. В висках взорвалась адская боль, кровь ударила в уши. Я почувствовал, как из носа потекла теплая кровь. Концентрация была потеряна. Я пошатнулся.

Владимир, почувствовав мое внезапное ослабление, воспрял духом. Его лицо исказилось неподдельной яростью.

— Ах так! — прошипел он. — Значит, ты не совсем пустой!

Его ментальная атака обрушилась на меня структурированным потоком. Передо мной возник призрачный, расплывчатый образ — он сам, но в доспехах, с огромным мечом. Иллюзия давила на восприятие, пытаясь посеять панику.

Примитивно. Не сравнить с теми пси-конструктами, которые мы громили на объекте "Зенит".

Активировать ментальную защиту «Кокон». Мой ментальный щит сработал на инстинктах.

Но Владимир не остановился.

Вслед за иллюзией последовал короткий, мощный ментальный удар.

Он был похож на удар кувалдой по всему телу сразу. Кости затрещали. Мой щит затрещал, и я отшатнулся, едва не падая. По телу пробежала волна тошноты.

Так. Локальный прорыв.

Ярость. Бешеная, кипящая ярость на слабое тело затопила меня. Я вгрызся в пол взглядом, сжал кулаки. Держать строй!

— Что, братец, не нравится? — Владимир ухмыльнулся, почувствовав превосходство. — Это и есть настоящая сила. Не то что твои жалкие фокусы.

Он сделал шаг вперед, и я ощутил, как на мою волю ложатся невидимые, но очень ощутимые оковы.

Давление нарастало, мышцы налились свинцом, дыхание стало затрудненным.

— На колени, — скомандовал он, усиливая давление.

Глава 2

Неприятно, но не критично. У нас в Центре психической безопасности подавляли сильнее. Прямая конфронтация нецелесообразна. Его ментальный «Барьер незримой стали» энергетически плотен. Искать обходной путь.

Я перенаправил усилие. Мой «Шепот» нашел микротрещину — тщеславие. Его жажду признания. И я усилил это чувство.

Эффект был мгновенным. Владимир вдруг выпрямился, его лицо озарилось горделивой уверенностью.

— Да, отец прав, я настоящий наследник нашего рода, — пробормотал он, его взгляд стал отсутствующим.

Концентрация противника снижена. «Цепи» ослабли. Идеальный момент для контратаки.

Но в этот момент мое сознание на долю секунды сместилось. Я увидел комнату его глазами, почувствовал его мышечную память, напряжение в ногах.

Интересно. Это не просто эмпатия, это похоже на ментальный хакинг. Присвоение сенсорного опыта. Такого я до этого не умел. Хорошо, будет новый эффект в моем арсенале.

Использовать его для удара, применить «Молот».

Используя полученные данные, я обрушил удар не прямо в щит, а в точку его соединения с сознанием — ту самую опору воли, которую я только что ощутил.

Владимир ахнул и отпрянул. Его барьер затрещал, но выстоял. И я почувствовал ответный импульс — это сработал «Клинок возмездия», автоматическая контратака при повреждении щита.

Слабый, но ощутимый укол прошелся по нервам. Интересный защитный механизм. Изучить.

— Довольно! — прогремел он, но в его голосе впервые прозвучала неуверенность.

Он попытался применить «Сердце льда», отгородиться ледяным безразличием. Но момент был упущен.

И тут в ментальное пространство врезался чужеродный сигнал. Холодный, безразличный, нечеловеческий. Я напряг волю, но атаки не последовало. Он сканировал нас с отстраненным любопытством. Сигнал парализовал нас на секунду.

В глазах Владимира читался ужас. Он решил, что это моя сила. Это хорошо, это мне на руку. Надо быстро добить Владимира и разобраться с чужеродным сигналом.

Я разделил сознание, как делал это сотни раз в Центре. Одна часть продолжала держать оборону, анализируя чужеродный сигнал. Другая сосредоточилась на Владимире.

Углубить сканирование. За его страхом и тщеславием я нашел нечто иное — чужую ментальную структуру, тонкую программу, вплетенную в его сознание. Она подпитывала его высокомерие, направляла его презрение именно на меня.

Интересно. Внешнее воздействие. Манипуляция, о которой он не догадывается.

Мой "Молот" обрушился на эту самую чужеродную структуру в его сознании. Точечный, сфокусированный удар.

— Ты всего лишь марионетка, — произнес я, вкладывая в слова всю холодную ярость Ясеня. — Кто дергает за твои ниточки, братец?

Владимир вздрогнул от моего вопроса. Я чувствовал, что исчезла подпитка его высокомерия, и он увидел себя таким, каким был — напуганным юношей, пытающимся соответствовать ожиданиям.

— Что ты сделал? — прошептал он, отступая к двери. — Что со мной?

В его глазах читалась паника. Чужая ментальная программа разрушена. Я еще раз просканировал его сознание и выжег остатки программы.

— Запомни, — ледяным тоном проговорил я. — Следующий раз кончится для тебя хуже.

Он выбежал из комнаты, даже не пытаясь сохранить достоинство.

Я сразу же переключил все ресурсы на анализ чужеродного сигнала. Он все еще висел в ментальном пространстве — холодный, безэмоциональный. Не человек. Не известный мне тип пси-конструкта.

Но тут сигнал внезапно исчез. Бесследно. Как будто его и не было.

Источник я не успел засечь, но одно было ясно точно: кто-то наблюдал за нашей схваткой. Так, это новая переменная в уравнении. Неизвестный игрок, которому интересен не сам я, сколько мои ментальные возможности.

Нужно действовать быстро, пока этот неизвестный не решил вмешаться снова. Нужно поговорить с отцом.

Я откинул одеяло и встал на ноги. Пол под босыми ступнями был холодным и шероховатым. Тело отзывалось слабостью, голова гудела. Приказать телу подчиниться. Я умел заставлять свое туловище выполнять мои приказы через телесные “мне больно, не хочу, устал”. Точнее, умел старое тело заставлять, но и этой оболочке придется подчиниться.

Я вышел в узкий, темный коридор на чердаке и двинулся к крутой лестнице вниз. Да, чердак явно не использовался для жилья. Но я в качестве младшего сына жил именно тут в маленькой комнате. Во мне активизировалась обида старого владельца на такую несправедливость. Чужая эмоция. Подавить.

Гася мешающие эмоции я спустился вниз, каждая ступенька жалобно скрипела под моим весом. Спуск требовал концентрации, ноги в новом теле не слушались как следует.

Внизу открылся вид на прихожую. Огромное потемневшее зеркало в золоченой