Первый инженер императора – II - Александр Вольт

— «ЗАМОЛЧИТЕ!!!» — громогласно пронеслось… в головах? Да, я отчетливо слышал женский голос, и он однозначно принадлежал Рите, но она не кричала, нет. Ее голос резонировал прямо внутри черепной коробки, а не отражался в пространстве, расходясь эхом по бесконечному лесу.

Леший, кажется, тоже ее услышал, потому что наклонил голову и тоже утих, глядя на медноволосую девушку на лошади.

Но это сработало. Хламники утихли, хотя я об этом и не просил Долгорукову. Уловила, что ли, мои эмоции? Видимо она не только сильный телепат, но еще и с развитой эмпатией, которая позволяет ей считывать эмоции. А в совокупности это представлялось мне ядерной смесью, которая не давала ни шанса ее оппоненту на победу в любой словесной стычке.

Да, если ее допустить к переговорам — она уделает любого и найдет все самые удобные точки для интересов ее государства. Или для своих личных, тут уже все зависит от того, как сложится судьба.

Я не сводил взгляда с Лешего. Он снова посмотрел на меня и коротко щелкнул.

— Друг, — сказал я, медленно положив руки себе на грудь и сделав еще пару аккуратных шагов в сторону Лешего.

— Тц-щк… др-тцк-уг, — прощелкало создание.

Я слегка нахмурил брови. Понимает ли меня оно или просто пародирует звуки?

— Нам надо пройти, — сказал я чудищу, указывая одной рукой по прямой от себя траекториии.

Леший смотрел на меня несколько секунд своими пустыми глазницами, после чего повернул голову и посмотрел назад — себе за спину.

— Тцк… тц… щк… нель-тц-зя.

Значит не имитирует. Он понимает мою речь и понимает, что я ему говорю. Святые угодники, это разумное существо, понимающее человеческую речь… можно ли сказать, что я общался с инопланетянином?

— Почему?

Я говорил предельно осторожно, не повышая тона, чтобы не дай бог Леший не счет мой тембр угрозой или призывом к сражению, потому что понимания о его повадках у меня было ровно ноль.

— Щлк-тц-пле-цк-н.

— Что? — переспросил Иван, сощурив глаза. — Что он сказал?

Я перематывал в голове это слово из раза в раз, пока не вычленил нужные звуки.

— Плен? — переспросил я.

Леший медленно кивнул два раза головой.

— У нас точно нет другого пути? — раздался голос Иши.

— Точно, — сдавлено ответил Иван, явно силясь протолкнуть комок в горле. — Ни единой, мать его, тропинки.

— Ты можешь провести нас? — обратился я к существу. — Знаешь как отсюда выйти?

— Цк… Зн-цтк-аю.

— Проведи нас, — сказал я существу. — Проведи и тогда требуй у меня что угодно.

— Да что ты несешь⁈

Я выставил руку в сторону Ивана в виде раскрытой ладони. Сейчас было не до его навалившейся паники. Не до его злобы и отчаяния, которое давило вместе с памятью о пропавших друзьях и близких. Он не мог трезво мыслить. А я мог.

На весах были жизни десяти людей, включая Маргариту Долгорукову за которые я был в ответе. Не перед государем Алексеем Петровичем и не перед кем-то еще, а в первую очередь перед самим собой. Хламники доверились мне, Маргарита попала волей случая, но мы ее спасли, а еще конкретнее — я, приняв такое решение и уговорит всю группу, подставив под удар.

Значит теперь их жизни зависят полностью от начала и до самого конца от меня. И от того, какие решения я сделаю и приму.

И сейчас у меня было только одно верное решение, если я хочу, чтобы эти люди выжили — это доверится существу, которое знало этот лес, как свои пять пальцев, раз оно до сих пор оставалось живым.

— Все? — четко спросило существо без клекота и искажений.

— Да, — ответил я твердо. — Если выведешь нас отсюда и каждый член отряда останется жив и в здравом уме.

— Цк, — Леший смотрел на меня секунд пять, после чего перевел голову на Ивана и вытянул древесную лапу. — Тс-щлк. Друз-цк-я?

— Друзья, — подтвердил я, но Леший отрицательно покачал головой.

— Там. Щкс. Тцк. Пле-цк-н. Друз-цк-я?

— Нет… — прошептал Иван. — Они живы⁈ — выкрикнул он, привстав в стременах.

— Иван, успокойся, — прошипел я, плавно повернувшись вполоборота и заглянув ему в глаза. Наверное, он увидел в них что-то такое, что тут же сел обратно. Да, у меня бывали случаи в жизни, когда кто-то допекал и стоило мне посмотреть на человека — он терял дар речи. Очень редко. И надо было довести меня до ручки. — Угомонись, — сказал я с нажимом, осаждая мужчину.

Взрослый опытный хламник, а ведет себя, как первый раз на рейде в глубину дикого леса. Я понимал его чувства, но при всем при этом важно оставаться с холодной головой. Где гарантии, что этот древолюд с оленьим черепом не морочит нам голову?

Да никаких!

— Цк-да, — щелкнул Леший. — Жи-щлк-вы. Но не-тс-льзя.

Выбора не было, и я полностью брал ответственность на себя.

— Выведи нас, — сказал я существу. — А дальше поговорим.

Он снова наклонил голову подобно вороне, что рассматривала блестяшку. Это выглядело бы комично не будь устрашающе, потому что, признаюсь честно, вести разговор с оленьим черепом было слегка затруднительно и при этом не считать себя полоумным.

Но пока что мне удавалось.

— Щктс. Хоро-цк-шо.

Его голова развернулась вокруг оси, будто бы совершенно не была ни за что закреплена, отчего моя собственная челюсть чуть не вывалилась.

Я, конечно, видел как совы могут вращать головой спокойно на двести семьдесят градусов, но чтоб вот так — еще ни разу.

Леший что-то прощелкал, но я ничего не разобрал, однако жест маха рукой, призывающий следовать за ним, не различил бы, наверное, только слепой человек.

Я вернулся к лошади и вскочил в седло, придержав Маргариту, которая ойкнула, едва не соскользнув вниз.

— Идем, — обратился я ко всем. — Следом за мной и не отставать.

— Ты уверен? — обратился ко мне Иван, который сейчас выглядел побледневшим, почти что восковым. — Я знаю дорогу дальше.

— Ты слышал, что он сказал? — спросил я, ударив лошадь пятками в бока.

— Слышал, — прохрипел Кречет. — И мне это не нравится.

— Иван, — обратился я к нему, подъехав предельно близко. — Он помнит тебя. И ты помнишь его.