Ментальная кухня – 2 - Максим Злобин

Так… стоп… прозвучало не очень, поэтому разжую. На самом деле я люблю пьяных баб. Пьяных девушек люблю, пьяных женщин, пьяных бабушек так вообще обожаю, — мне в принципе весь женский пол импонирует. Ради него, можно сказать, и живу. И квасить с ними одно удовольствие! Честно! Хоть до утра сидеть и байки травить могу; и уж тем более речь не идёт о том, чтобы я кого-то осуждал или кому-то что-то запрещал. Но вот что касается близости с перебравшей самкой, пусть даже и такой статусной как Дадарина…

Ну не… Может быть для кого-то это фетиш, а я такого не терплю. И к слову, не прошу терпеть меня в подобных состояниях. А если уж оба партнёра, так сказать, нарядились в синие кружева — то это вообще непонятно что получается. Возня какая-то унылая. Так что увольте.

— Александра-а-а-а, — затянул я.

— Борисовна, — подсказала мне мадемуазель.

— Александра Борисовна, — я поставил актрису на ноги и сделал вид, что смахиваю у неё с плеча пылинку. — Вы не ушиблись?

— Джентльмен! — плеснула руками Дадарина. — Рыцарь! — лукаво уставилась на меня, прикрыв правый глаз для фокуса. — Позвони мне как-нибудь, джентльмен. Номер у тебя уже есть, — и чуть пошатываясь скрылась за дверями сортира.

Засунув руку в карман, я действительно нащупал скомканный клочок бумаги. Во как. Что ж… первое впечатление можно произвести лишь раз, и вряд ли я теперь воспылаю к актрисульке чувством, но знакомство полезное. Весьма и весьма. А главное — контакт. Когда-нибудь и как-нибудь пригодится, я уверен. Если вдруг для очередной вечеринки мне понадобится медийная мордашка, то я знаю кому звонить.

— Ты как-то быстро, — прокомментировал моё возвращение Мишаня. — Ширинку расстегнуть не забыл?

— Смешно, — ответил я. — Прям оборжаться можно.

И решил не рассказывать пацанам о произошедшем. Услышат — не поверят. А поверят — не поймут. И к чему мне такой разлад в команде?

— Погнали дальше! — крикнул я. — Санюшка, ставь брискет на прогрев!

— Да⁈ Да-а-а-а!

Вторая неожиданность вечера — бутылочка вина, которую подогнал нам князь. Не лично подогнал, через слуг, но всё-таки. Бутылочка сопровождалась комментарием Игоря Николаевича о том, что гости в восторге и всё идёт превосходно.

— Не, ну не смотреть же на неё теперь, — озвучил общую мысль Мишаня.

На поверку это оказался чилийский карменер. Не самый дорогой, насколько я могу судить, но явно дороже того, что продаётся в супермаркетах. Как настоящий грузин, за розлив взялся Гио. Пускай и разливать там особо было нечего — каждому досталось по половине бокала, — но всё-таки.

— Ну! — крикнул Санюшка, и бахнул благородный напиток залпом.

Я не стал брюзжать о том, что вину неплохо было бы подышать, и тупо последовал его примеру. А тем временем настало время подавать основное блюдо. С разрешения Волконского, резать брискет было решено в зале, при гостях. Так что пока ребята перекладывали его на специальный стол на колёсиках и сервировали зеленью, я переоделся в чистое и даже успел морально подготовиться к выходу.

Итак.

— Молодой человек, у вас талант! — крикнула Дадарина, стоило мне появиться в зале. — Браво, молодой человек, браво!

После криков актрисы, аплодисменты были вынужденными, но… отнюдь не жидкими. Приятно, чёрт его дери. Не хотелось бы сглазить, но помимо коммерческого успеха, этот ужин может продвинуть меня ещё и в качестве звёздного шефа.

Но к делу! Рассматривать убранство зала и уж тем более глазеть на гостей было невежливо и не нужно, а потому я просто поклонился и встал за стол с мясом. В одной руке длинная вилка, в другой нож. Грудь вперёд, лёгкая улыбка, погнали. Официантки сиречь горничные уже выстроились в ряд с заранее сервированными тарелками, а я принялся нарезать дикобразятину.

Но пускай я и не смотрел в зал, пропустить мимо ушей то, что там происходило, я не мог чисто физически.

— … господин Мак Брайан, — я сразу же узнал голос Игоря Николаевича. — После соблюдения всех формальностей, не пора бы нам перейти непосредственно к делу? — спросил он. — Я знаю, что вы хотели просить меня об одолжении.

Весь из себя такой красивый, я отдал первую порцию. Уложил нежный розовый кусочек рядом с редисом и стручковой клюквой, и тут же поехал дальше. Сыпать солью с локтя и корчить мерзкие рожи не стал, — лучше уж я своё профессионализмом возьму.

Тем временем в разговор за столом включился переводчик. Сперва он перевёл фразу князя Волконского на английский, затем выслушал ответ другого мужчины, и вот теперь отвечал:

— Ваша Светлость, сэр Мак Брайан говорит о том, что наслышан о ваших тёплых дружеских отношениях с Его Императорским Величеством Николаем Николаевичем. Именно поэтому он просит вас организовать встречу. Сэр Мак Брайн уверен, что Его Императорское Величество просто не сможет вам отказать.

Волконский ненадолго задумался.

— Действительно, это так, — ответил он наконец. — Моя семья вхожа ко двору. Но пока что я не могу понять, о чём именно просит господин Мак Брайан…

Тут я отметил, как старательно Волконский избегает слова «сэр». Вроде никакого неуважения в этом не проявляется, но князюшка сейчас явно говорит с позиции силы и навязывает иностранцам свои правила.

— … позвольте узнать, о чём будет встреча? Мне бы не хотелось тревожить Его Императорское Величество, не понимая до конца сути дела.

Хех, с-с-сука! Словесные танцы. Кто другой ляпнул бы: «не хочу тревожить Величество по пустякам», — а тут вона как. Чтоб не обидеть.

Далее опять прозвучал перевод туда, ответ и перевод сюда:

— Сэр Мак Брайан говорит, что хотел бы сделать Его Императорскому Величеству предложение. Как представитель законной правящей династии, он хотел бы заручиться поддержкой Николая Николаевича и вернуть себе престол.

Волконский издал короткий… кряк?

— Вы просите о войне, — ответил он, причём я не до конца уловил интонацию. Что-то среднее между вопросом и утверждением.

— Отнюдь, — ответил переводчик. — Сэр Мак Брайан собирается просить у Его Императорского Величества поддержку в информационном поле. Если Российская Империя в качестве международного игрока признает его право на престол, добиваться своего станет гораздо легче.

— Смутно представляю себе мирный переворот спустя тридцать лет правления Британской Короны, — ответил князь.

Дальше всё так же маскируя мысль красивыми словами, переводчик попытался донести до Волконского то, что возмо-о-о-ожно без