Безмолвная - Константин Лёр

отсутствие клавишных инструментов в этом мире, как перст, указывающий на психические расстройства. Музыка, пожалуй, самое разностороннее из искусств, когда-либо придуманных человеком. И если, убрать один из основоположных инструментов, образуется дыра в системе человеческих ценностей. Моих ценностей. Чем не потеря целостности личности? Настоящая шизофрения. Это один из вариантов. Второй — баловство. Хороший повод устроить этому миру встряску, изобретя фортепиано. Главное, не забыть запатентовать все разновидности клавишных, включая орган. Звон лир в кошельке — он и дурачку приятен.

— ЛиРа-ян, я задала тебе вопрос. Почему ты молчишь, когда к тебе старшие обращаются? Это невежливо!

[Простите, нунним, я задумалась] — спохватившись, набрасываю женщине ответ. Вижу в зеркале, как мрачнеет её лицо.

— Ты можешь называть меня хальмони. Я больше не незнакомая тебе.

[Хорошо, хальмони. Мне нравится классическая музыка, но я бы хотела послушать что-нибудь из современной эстрады]

— А чем тебе юхэнга не нравится? (юхэнга — или, трот — жанр Корейской поп-музыки. Прим. автора).

[Я — девочка. Мне больше подходит молодёжная музыка. А юхэнга — это для взрослых] — поразмыслив, отвечаю женщине, сообразив, что она имеет ввиду под юхэнгой звучащую из приёмника музыку.

— Всё бы вам задами трясти под эту вашу какофонию! — ворчливо произносит ЁнСо в полголоса. К моему счастью, с расспросами она больше не лезет.

* * *

Семья Ли живёт в небольшом уезде, который называется Косон. Красивое место. Успеваю оценить, в общих чертах, пока мы неспешно двигаемся по его улицам. Множество гостиниц, замеченных по пути, намекает на хороший туристический поток. Проезжаем городок насквозь, ещё какое-то время движемся по трассе, и наконец, сворачиваем направо, к виднеющимся тут и там уютным домам. Наш дом держится особняком от остальных, выделяясь на их фоне не только своими размерами, но и размерами прилегающей территории.

Откатные ворота автоматически открываются при приближении нашей машины, и ЁнСо заруливает на участок. Паркуется на большой стоянке, выложенной тротуарной плиткой, рядом с пикапом, на эмблеме которого, красуется игольное ушко с продетой в него ниткой.

«Зажиточно крестьяне живут» — успеваю подумать, выбираясь из салона автомобиля наружу.

Первое, на что обращаю внимание, очутившись на улице, — это запах. Такой знакомый аромат, ассоциирующийся с чистотой, невинностью и весенней прохладой. Запах раннего, сельского утра. Так пахнет лаванда, благоухание которой, я узнаю наверняка. Света просто обожала этот запах, и старалась наполнить им нашу квартиру. Все её духи и средства гигиены имели в своём составе лаванду. — «Вот тебе и выверты подсознания!»

Нас ожидает целый комитет по встрече. Выстроившись в линию, — «видимо по старшинству?» — перед нами предстаёт, наверное, всё семейство. Девять человек от мала до велика. Девять пар глаз, с любопытством разглядывают новенькую в жёлтом пуховике. Замечаю, как от удивления вытягиваются лица некоторых из присутствующих, осознавших, что перед ними не кореянка. Стою, сам глазею.

Недовольное шипение хальмони над ухом выводит меня из задумчивости.

— Поклонись и представься!

Исполняю её требование. Кланяюсь, стараясь не переборщить, потом, пишу на планшетке сочинение на заданную тему:

[Привет, меня зовут Лира! Рада всех вас видеть!]

В ответ, недоумённо-недовольные выражения большинства физиономий. Чтобы как-то смазать неловкость, пишу работу над ошибками:

[Я новенькая здесь и ещё не знакома с вашими традициями. Пожалуйста, не сердитесь, если своим поведением задела кого-нибудь. Буду рада, если поможете мне узнать больше о жизни в Чосоне]

На этот раз, недовольных лиц практически не наблюдаю. Лишь, одна молодая девушка проявляет явное раздражение.

— Она банан, — доносится до меня её громкий шёпот, адресованный стоящей рядом, второй девице. — И зачем только хальмони её притащила? Возись теперь!

— Оби, хальмони же сказала, она — тольпукчжа! — отвечает той её собеседница.

— ХёДжин, какая разница, ей не место с нами! Ты только взгляни на её внешность. Она выше меня! Это отвратительно вызывающе! А её манеры? Она даже не удосужилась снять свои вульгарные очки перед старшими.

— Не преувеличивай, Оби, она кажется милой.

— Она будет милой, пока не уведёт твоего оппу!

— Онни, для начала мне с ним нужно встретиться, — тяжко вздыхая, отвечает та, старшей сестре. — Ты обещала познакомить меня с братом своего оппы, ЛиХваном.

— Обещала! Но ЛиХван — очень занят. Он играет в группе, и вечно пропадает на репетициях…

Занимательный диалог двух сестёр прерывает неугомонная ЁнСо, спеша, в свою очередь, представить мне своё семейство. Она начинает с самого старшего, добавляя к имени весомый аргумент, в виде имеющегося образования, или профессии. «Наверное, для того», — решаю я, после очередного поклона важному гусю, — «чтобы глубина проявляемого уважения соответствовала его регалиям. Всё, по заветам хальмони»

Так же, как и с любой входящей информацией, пропускаю мимо ушей все имена и восхваления в адрес членов семьи. Всё равно не запомню. Меня, больше интересуют сестрички, выказывающие явное отвращение к новенькой. С ними лучше сразу разобраться, или, постараться найти общий язык. Иначе, конфликт неизбежен. А пока, подстёгиваемый пристальными взглядами моей надсмотрщицы — ЁнСо, глупо улыбаюсь всем подряд и тщательно изображаю поклоны. Та, одобрительно кивает, скорее всего, положительно оценивая свои воспитательные навыки и мою покладистость.

Когда, самый младший из присутствующих — мальчуган, лет восьми, по имени ТэСон — был представлен, хальмони подводит меня к невысокой, полненькой девчушке, примерно, возраста Лиры, представленной перед ТэСоном.

— Манхи, покажи ЛиРе наш дом и окрестности. Позаботься о своей новой сестрёнке.

— Хорошо, хальмони, — кланяясь женщине, отвечает та. Потом, переводи взгляд на меня. — Пойдём, я покажу тебе нашу комнату.

Оставив семейство за спиной, заходим в дом. Из небольшой прихожей, попадаем в залу, занимающую, всё пространство первого этажа. Этакая гостиная, совмещённая с кухней и столовой, поделённая на зоны невысокими, деревянными оградками. На второй этаж ведёт широкая лестница у правой стены. Поднимаемся наверх. Длинный коридор и два ряда дверей, по четыре в каждом, по обе его стороны. Наша — самая дальняя.

— Я так рада, что буду жить не одна! — делает попытку завязать диалог Манхи. — Одной, ночью, очень страшно! Я — невероятная трусиха. И я, очень рада, что у меня появилась сестра, моего возраста. Мои онни не хотят со мной играть и брать с собой. А с тобой, мы обязательно подружимся! Правда?

Захожу в просторную комнату вслед за своим гидом, и снимаю очки. В них и на солнце то ничего не видно, а уж в помещении и подавно. В этот момент,