Вернуть Дворянство 5 - Дмитрий Крам

уже намёки кидал и так и эдак, но ты, блин, как подросток на первом свидании. Нихера не понимаешь. Говорю открыто. Нам скоро понадобятся все возможные ресурсы.

— И? — снова проявляя чудеса несообразительности уставился на меня он.

— Ты кто?

— Маслов Виктор Палыч.

— Вот. И? — вернул я ему жест.

— А! — всплеснул он руками от возмущения, что идея лежала на поверхности. — Ты хочешь, чтобы я вернулся в род и привел Масловых тебе под руку?

— Я не просто этого хочу. Это необходимо для выживания нашего маленького сообщества.

Несколько минут Маслов напряженно сопел.

— Ну я даже не знаю… — сказал он. — Надо возвращаться в Россию, тихо переговорить с доверенными людьми. Точнее, с теми, кто ими был очень давно. Как там сейчас дела даже не знаю. Специально этой темы не касался, чтобы душу не бередить. И так иногда накрывает знаешь ли.

— Знаю. Когда один остаешься и есть время подумать. Вот и закроешь гештальт. Я же справки навел. Масловы небольшой род. Проблем с нашими силами возникнуть не должно. Переговоришь тихо. Выдвинешь предложение о бескровном присоединении. Права у тебя все есть.

— Я от них отказался.

— Прям публично? С клятвой?

— Нет. Просто засвидетельствовал.

— То есть, возможно, и свидетелей уже в живых нет? Или если есть, знаешь, у людей память короткая. Мало ли ослышались, соврали. А может тебя вообще род на секретное задание отправил по сбору большой группы? — подмигнул я ему. — Вот ты его и выполнил, и теперь у тебя под началом двести бойцов основного состава. Плюс резерв, который натаскиваем. И их количество будет только увеличиваться. Сколько Масловы против нас продержаться, если всерьез решим с ними сцепиться?

— Ну… сейчас, когда внутриусобица давно позади и род снова крепко стоит на ногах. Я бы сказал, что одна короткая стычка. Часа два, может полдня. И потом еще ловить верхушку рода пару дней или недель.

— Вот это ты и объясни своим родичам. Либо вливания в быстро растущую богатую структуру, с новыми контрактами, увеличением прибыли и прочими плюшками, либо забвение, а род Масловых продолжится только с твоей ветви.

— Как-то это… — он тяжело вздохнул. — Не хотел я во всё это лезть, руки марать в крови тех, с кем рос.

— Анекдот хочешь?

— Давай.

— Приходят в школу яйца все в скорлупе разного цвета. Заканчивают, значит, школу, им клеят ленту «выпускник», и все дела. И вот проходит пять лет, и встреча выпускников. А нее приходит сова, крокодил, змея, дракон, петух и шарик для пинпонга. И ему говорят: «А ты вообще не изменился».

— Смешно. Не слышал такой раньше.

— А я его только что придумал. Ты смысл понял?

— Понял.

— Вот! — наставительно сказал я. — И тебе не надо будет никого убивать, максимум на дуэль вызовешь текущего главу рода и отмудохаешь его хорошенько.

— Я понял тебя. Сделаю, — сказал он, и направился на выход.

— Кстати, а у тебя дочери сколько лет, — окликнул я его, когда он уже был у дверей.

— Двадцать… — он на секунду замер, вспоминая точную цуфру. — Двадцать пять.

— Это хорошо, — задумчиво протянул я. — Зайди к Мальте и сообщи дословно: «Наследнице рода Масловых двадцать пять лет». Пусть запишет её.

— Куда?

— На листок.

— А конкретнее?

— В список.

— А зачем?

— На выдачу новогодних носков, блин, Палыч! — всплеснул я руками. — Ровняйсь, тащ начальник службы безопасности рода Чеджу! — скомандовал четко, но без внутреннего гнева, в последнее время вообще стал спокойным как удав, больше играл для самого Маслова.

Он рефлекторно вытянулся.

— Сми-и-ирно! Кру-у-у-гом! Выполнять задачу, шагом марш, — уже совсем спокойно добавил я и покачал головой. — Охренели, блин, — пробурчал себе под нос, точно зная, что Палыч услышит. Марку тоже держать надо.

А еще нужно хоть глянуть, чего там Мальта понаписала.

* * *

Повод был довольно дежурный, а потому совет решили провести в кабине главы, ограничившись артефактной свечкой от прослушки.

— Ну вот и началось, — задумчиво сказала Сарантуя Ананд.

— А ведь получается, когда он приносил сценарий, то прощупывал нас. Заигрывал с нашим мятежным духом. Воспользовался островной гордостью, — сказала Минхе.

— Этот фильм несомненно станет инструментом императорской пропаганды, когда начнется конфликт, — Ан Хи Ёнг.

— Мы можем сыграть на опережение, — выпалила Кёнхи Кан. — Запретим прокат фильма.

Все знали, что у нее с Еном отношения куда теплее, чем у всех остальных, и если уж, и она такое предлагает, то стоит прислушаться.

— Только вот он уже часть нашего сообщества, — почти сплюнула Чанджа Мин.

— Запретить прокат просто так не выйдет. А этим Доджоном может и вообще не выйдет. Боюсь, так мы всё только усугубим. Я поговорю с Еном, — сказала Минхе. — Изложу наши опасения, посмотрю на реакцию.

Все согласно кивнули.

* * *

— Ен, заедь, пожалуйста, если тебя не затруднит, конечно, — раздался в трубке донельзя вежливый голос Минхе.

Я удивился тону, но не самому факту.

— Через час буду, — отрапортовал я.

Всё еще у нас отношения какие-то непонятные. После её речи на вручении мне герба, я думал все терки закончились, но на званный ужин в честь этого события, она заглянула как бы мимоходом, и быстро ретировалась, фактически всей общественности заявив, что отношения у нас прохладно формальные. Вчера же после фильма мы достаточно тепло попрощались, и сейчас она снова очень вежлива.

Я взял с собой Джи-А и поехал. Последнее время везде с ней таскаюсь, будто надышаться ей пытаюсь перед долгой разлукой.

Вот и сейчас. Я посадил её за руль, чтобы сидеть вполоборота и любоваться помощницей.

Мы приехали на одну из плантаций рода Чон. Минхе была в рабочей одежде и прогуливалась между мандариновыми деревьями.

Я взглядом спросил у нее подходить одному или с Джи-А, и глава махнула, призывая обоих.

Я встал рядом с Минхе, а её дочь пристроилась сзади нас.

— Я хотела поговорить о твоём фильме, Ен, — сказала она. Видно было, что уставшая, и какая-то невыспавшаяся. — Совет вчера долго заседал по этому поводу.

— И к чему пришли?

— Мы хотим запретить его прокат. Опасаемся реакции императора.

— Госпожа Чон, как много фильмов вы