Уходя, закройте двери - Екатерина Соболь

Когда-то, еще до Стражи, здесь был Витебский вокзал. Первым делом я пошла в зал ожидания на первом этаже, с желтым плиточным полом и скамейками темного дерева. Здесь работали стражники, которые занимались распределением артефактов – изучали их свойства и вручали людям, которым они нужны. Теперь этаж выглядел заброшенным: неужели теперь совсем нечего вручать и изучать? Столовая тоже оказалась закрытой, даже автомат с шоколадками и чипсами в буфете опустел. Я не встретила ни одного человека, пока не поднялась на самый верхний этаж, туда, где окна были меньше, а потолки – ниже. И там, в комнате, по-прежнему заваленной письмами, я нашла того, кто их читал и сортировал.

– О, милая Татьяна! – сказал Юсуф и поднялся мне навстречу. – Знаменитая трюкачка! Вас тут часто вспоминают.

– И что говорят?

Он был смуглый и седой – людям с такими добрыми, внимательными глазами выдают награды вроде «Учитель года». Одет по-летнему, в клетчатую рубашку с коротким рукавом. Несмотря на отсутствие почтового ящика у входа, письма лежали повсюду, их как будто даже стало больше.

– Разное. Одни думают, что вы приходили спасти всех нас и Гудвин вас за это убил.

Я уловила его заминку:

– А что думают другие?

– Что вы своим приходом что-то сломали. Возможно, даже сделали это нарочно, потому что служите Гудвину. – Он тепло улыбнулся, показывая, что не верит в это. – Есть даже теория, что вы и Гудвин – одно лицо: его ведь никто не видел, а дар закрывать двери, просто коснувшись их, есть только у него и у вас.

Почему-то меня дрожь пробрала от этой мысли.

– Нет, конечно, – неуверенно сказала я. – Гудвин – мужик с бородой. Я его видела – краем глаза, но видела! И я слышала его голос.

Как там было в «Волшебнике Изумрудного города»?

«– Но я думала, что Гудвин – это живая голова, – сказала Элли.

– А я думал, что Гудвин – морская дева, – сказал Страшила.

– Все это верно, и все вы ошибаетесь, – мягко сказал незнакомец. – Это только маски».

Юсуф подошел и коснулся моего плеча своей маленькой ладонью.

– Люди болтают всякое. И многих из них уже с нами нет. Лично я всегда верил, что вы добрая девочка. Вы так вовремя! – Он широким жестом обвел свои владения. – Я недавно решил перечитать все письма и сравнить желания со списком артефактов, которые есть в хранилище. Люблю почитать, чего хотят люди! Вдруг и получится еще что-нибудь исполнить? А ваше письмо я и так помню. Хорошее было желание. Я надеялся, что появится нужный артефакт, но… Верю: однажды оно исполнится и так. Желания в нашем городе очень важны, он их как будто слышит.

Желание, о котором я когда-то написала в письме, было очень личным и таким невыполнимым, что я и не надеялась на его осуществление.

– Я… Пойду, вдруг там вызов? Увидимся! – пробормотала я и вылетела за дверь.

Общий зал Стражи, где можно было скоротать время между вызовами, был хотя бы не совсем пуст. Обычно тут сидели в ожидании вызова и трюкачи, и их помощники – те, у кого дара не было, те, кто помогал трюкачам и собирал артефакты. Интересно, есть у этих ребят какое-нибудь особое название? В общем, раньше почти за каждым из столов, разбросанных по большому залу, кто-то сидел, а сейчас тут было по-летнему светло и тихо – будто актовый зал школы, когда дети разошлись на каникулы. Я помнила, где стол Антона, и сразу двинулась туда. На столе традиционно лежала книга. Я повертела ее в руках. Биография певца по имени Дэвид Боуи. Лучше бы про хорошие манеры почитал!

В зале сидели всего три человека, и все они уставились на меня, потянулись друг к другу через столы, перешептываясь.

– Э… Всем привет, – промямлила я.

Ни Вадика, ни Антона не было, и я чувствовала себя как на вечеринке, куда меня никто не звал и где обо мне ходят какие-то неприятные слухи.

– Таня! – воскликнули за моей спиной, и я сразу обернулась.

Белла! Доброта, которую проявила ко мне в прошлый раз эта стильная женщина, была мне как солнце для подсолнуха. Мы провели так мало времени вместе, но бывают люди, которых воспринимаешь друзьями и после одного дня. А коллеги по магазину электроники даже после года совместной работы казались мне чужими.

Раньше Белла всегда ходила на каблуках, но это осталось в прошлом. Сейчас одна ее нога была в плоской теннисной туфле, а вторая в гипсе. Как ей, наверное, трудно ходить по бесконечным лестницам Стражи! Я бросилась ей навстречу и обняла. Почему-то только при виде ее ноги я осознала, как трудно здесь было в эти полгода. Белла выглядела усталой, в волосах стало больше седины. Она опиралась на два костыля – и несмотря на это, была одета в элегантное черное платье. Ей бы очень пошло быть преподавательницей в какой-нибудь магической школе, вроде той Академии Штиглица.

– Танечка! – улыбнулась она, и я вздохнула с облегчением: кажется, хотя бы она не верила, что я злодейка. – Так и знала, что ты однажды вернешься. Вадик вчера был в восторге. Полночи бродил по квартире, спать не давал, скрипел паркетом.

Ха, значит, не только в квартире Антона паркет такой древний.

– Вадик в восторге от всего подряд, – раздался знакомый мрачный голос.

Легок на помине! Антон зашел в зал, встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза.

– Белла, ты чего тут? – недовольно спросил он.

– Надоело дома сидеть. Подумала: хоть какую-то пользу принесу, тем более Таня снова в городе.

– А где Вадик? – спросила я. – Я думала, вы всегда вместе.

– Соскучилась? – огрызнулся Антон, но как-то без огня. – Белла, пожалуйста, езжай домой.

Что-то с ним было не так. В своем черном комплекте «траурный футболист» он казался особенно бледным, каким-то потухшим, даже по сравнению с утренней версией себя, и я простила ему все его выкрутасы. Что могло случиться за пятнадцать минут с нашей встречи? В том, что касается Антона, я была как канарейка на подводной лодке – реагировала на любое изменение в атмосфере.

– Вадик на вызов уехал, – сказала Белла. – Антош, у меня тот же вопрос: а ты чего тут? Ты же его всегда прикрываешь. У тебя Адмиралтейский почталлион не звонил?

– Сам разберется, – сухо ответил Антон. – Белла, пожалуйста! Вызови такси, и обе езжайте домой. Этой как раз негде жить. Устрой ее, а?

Ну надо же, а