Главная роль 8 - Павел Смолин

Мобилизация — это дорого, а значит скорейшее начало боевых действий стало для всех выгодным. Каждый был уверен в своих силах и своей победе. Заявления каждый день звучали все более тревожными, обмен взаимными обидами и претензиями ожесточался, на суше и море нередко случались всяческие провокации, но начинать Большую Войну никто парадоксальным образом не спешил: тот, кто начнет, в дальнейшем имеет немалые шансы огрести все исторические лавры «безумного воинственного кретина, который в одиночку отвечает за это вот все».

В такой интересной обстановке мир встречал лето 1905-го года, и ни у кого не было сомнений в том, что большая война может начаться в любой момент.

* * *

До чего же не хочется нести всю полноту ответственности за грядущую войну в одиночку! Все-таки не зря я считал уважаемых партнеров трусами. Я? Нет, мною движут другие причины — для меня внутренний рейтинг важнее всего, потому что мой народ в прошлой реальности заставил элиты с собой считаться. К немалому собственному горю, но это уже детали.

Безусловно, если я сейчас скомандую «в атаку», мои подданные приказ исполнят, но последние несколько лет я без устали повторяю, что война России не нужна. Если «не нужна», так чего царь нас гонит на пулеметы? Значит врал. А если кампания затянется — а рассчитывать всегда нужно на худший сценарий — волна народного недовольства уподобится цунами. Особенно если за первые месяцы не получится добиться внятных успехов. Получится — можно будет размахивать перед носом у подданных морковкой скорых переговоров о мире, мол, нам этого хватит, но проклятые враги не желают сдаваться.

Не чужаков боюсь в общем, а своих. Допускаю, что из чистой паранойи — нормальные объяснения подданным целей и задач войны, привычная для наших краев дисциплина, институт «политруков» — в основном попы разных конфессий на них обучены — очень сильная экономика, накопленная материальная часть и беспрецедентный в истории пакет благ для непосредственных участников войны и их семей позволят мне усидеть на троне до победного конца с 99-типроцентной вероятностью.

«Инцидент в Северном море» не поколебал решимости уважаемых партнеров «праздновать труса» и пытаться договариваться — до тех пор, пока они не сочтут свои войска готовыми к началу столкновения. Тем не менее, огромное количество «турбопатриотов» и высокопогонных мужей от армии роптало: в их глазах случившаяся провокация иначе чем оскорблением великодержавности считаться не могло, поэтому вся Европа начала лихорадочно проводить учения и пытаться интенсифицировать подготовку к бойне.

Исключением — неприятным для меня исключением — стала Швеция: они благополучно убрали свой флот подальше от потенциальных театров военных действий, окончательно отказались от своего британского доминиона и решили придерживаться нейтралитета. Нормального — по отношению к другим, вооруженного — по отношению к России. Фигово — в геополитике много совершенно детских паттернов, и бить того, кто «в домике», считается дурным тоном. Генштабу пришлось несколько переделать планы на первые этапы войны — нужно постараться воспользоваться освобожденными в свете нейтралитета Швеции силами на других фронтах с максимальной эффективностью.

Как ни странно, но «русского следа» в «инциденте» никто особо искать не пытался. Основное подозрение пало на Францию — в ходе расследования инцидента обнаружились очень похожие на французские кусочки торпед. Не без копирования иностранных технологий отечественный ВПК развивается, что в данной ситуации сыграло нам на руку. Лягушатники визжали от возмущения, отбивались по дипломатическим линиям как могли, и вроде даже умудрились выбраться из воды сухими, но осадочек, как говорится, остался.

Что ж, если уважаемые партнеры так воспылали миролюбием, придется «качать лодку» сильнее — благо возможности для этого есть. Берем в руки глобус и смотрим на Османскую, будь она трижды неладна, Империю. Здесь у нас имеются так называемые «младотурки» или «новые османы» — политическая сила, старательно взращиваемая и подпитываемая иностранными капиталистами. Борются, как это у радикалов принято, за все хорошее и против всего плохого — в последнее записываются и носители «чуждых» конфессий и национальностей. В частности — армяне, коих в Османской Империи проживает изрядно.

Благодаря успехом Российской Империи, некоторое их количество благополучно переехало к нам. Тем не менее, человек в массе своей место жизни меняет не шибко охотно, особенно если «стартовый пакет благ» на новом месте практически отсутствует. Крестьян в Империи, слава Богу, хватает, по стране полным ходом шагает «бэби-бум», поэтому заманивать смутной лояльности, малограмотных и не особо-то полезных чужестранцев «длинным рублем» попросту бесполезно. А вот поработать через агентуру над общественным мнением по ту сторону границ — это полезно! Зачем вам переезжать, уважаемые? Рано или поздно православная (по большей части) Россия сама придет к вам, и тогда вы ух заживете!

В июне 1905-го года в областях, заселенных преимущественно армянами, началась суета — науськанные «младотурками» османы решили, что корень зла в виде носителей православной веры пока уже выдернуть из родной землицы. Действие всегда рождает противодействие, и погромы всего за неделю переросли в полноценную гражданскую войну в отдельно взятых регионах Османской Империи. Отвечать армянам было чем — словно по волшебству извлекалось из подвалов оружие, силами специально обученных людей формировались отряды самообороны, а заблаговременно заброшенные туда журналюги радовали весь мир красочными рассказами и фотографиями, впервые в истории использовав термин «геноцид» и навсегда придав ему зловещий флёр — к горам трупов массовый житель планеты в эти времена не привычен, и реакция была строго однозначной: эти османы совсем охренели. Сильнее всего происходящее осуждали конечно же христианские страны.

— Вилли, ты же видишь, до какой низости опустились турки! — возмущенно вещал я в телефон прямой связи с кайзером. — Это решительно невозможно терпеть! Проклятые кретины, решившие таким путем порешать свои бизнес-интересы в Османской Империи по сути делают меня заложником положения — если я ничего не предприму, все Православные люди планеты перестанут считать Россию оплотом и защитником Православной веры.

— Я прекрасно понимаю и разделяю твое возмущение, Жоржи, — заверил меня кайзер. — Однако я скован по рукам и ногам — сам знаешь, подготовка наших армий и флота к войне далека от завершения.

Твоих армии и флота, уважаемый кузен. Но понимаю — ты тоже боишься начинать беспрецедентную в истории бойню.

— Тогда я не гарантирую Египту сохранение той потешной независимости, которую он обрел по итогам падения Британской Империи под вашим со стариной Францем и Оскаром патронажем, — заявил я. — В конце концов, согласно нашим с тобой, дорогой кузен, изначальным договоренностям, сей кусок