Мастер путей 5 - Александр Чёрный

— капеллан безэмоционально покачивала ногой. — Ему Творцом заповедано плодиться да размножаться, да любить друг друга, аки возлюбил его Творец. Вместе с тем, порой меж людом случаются свары да бойни. Да таковые, что безмолвные твари и рядом не стоят. Проклятья? Только людям и доступно сие орудие. Более ни одна бессловесная скотина сим воспользоваться не может.

— Даже айны?

— Тем паче — айны.

Распутина посмотрела на меня.

— Айны — древние создания, но молву так и не обрели. Как общались бессловесно, так и продолжают. С тем вместе, проклятье требует создание устной али письменной конструкции, к чему не способны звери. Порча — да, и сим могут. Проказа — также. Скверна — иже с ними. Проклятье же… Не думаю.

Опять эти айны.

— А что думает на счёт этих древних созданий духовенство? К прокажённым относятся, мягко говоря, не с почётом.

Ева поморщилась.

Очевидно, затронутая тема также не в почёте. Какой-то спорный момент, трактуемый не односложно.

— Айны… да прокажённые… что российское духовенство, что иностранное… никто не может дать однозначную оценку… Но все сходятся во мнениях, будто айны — зло во плоти, в то самое время как прокажённые — их плоть от плоти — ещё могут иметь оправдания. Однако, так считают многие, но не все. Даже посреди синодского люда встречаются инакомыслящие, для кого нет раздела промеж зверя и зверочеловека.

«Волколачья сука…», — в памяти пронеслись слова Бесчестных-младшего, брошенные в адрес раненой Ланы.

Какие-то местные радикалы?

— Айны — древнейшие существа, — мрачно продолжила Распутина. — Синод не шибко любит признавать сие во всеуслышание, но итоги изысканий не попрёшь, и под сукно не укроешь. Эти твари бродили по земле задолго до появления божьего человека.

«В натуре, динозавры какие-то…», — подумалось мне.

— История же прокажённых насчитывает куда меньше времени. Хотя, возможно, ты ведаешь слухи о людях, что способны были оборачиваться в волколаков.

— Слухи? — переспросил я. — Берислав чётко сказал, что знал таких лично. Правда, с его же слов, последний их них упокоился многие века назад.

— Точно так, — подтвердила собеседница. — Потому уже много веков никто не видел и не слышал о волколаках. Ныне сие племя предано непроглядному мраку истории и считается фольклорным. Нечто сродни сказаниям и басням. Хотя…

Несколько секунд она собиралась с мыслями, будто решалась, стоит ли оглашать вслух или да.

— Не проповеди ради, но да будет тебе известно, что ныне есть отдельный люд, кто считает прокажённых возрождёнными волколаками. Сие не более чем людская молва, ибо никто из них ещё обратиться не сумел. Но мы пока не имеем более сведений, дабы пролить свет на окружающий нас мир. Что до прокажённых в отрыве от айнов…

Минуту Ева молчала. Тишина на завалинке затянулась настолько, что я подумал, будто продолжения не будет, но не перебивал собеседницу.

— Духовенство едино в своём мнении, — тяжело сообщила капеллан. — Кровосмешение в любом его проявлении — грех, а потому творящие сие отлучаются от церкви и её лона в безусловном порядке. Но, ежели от скверны чернокнижия очищения нет, и творящим его лишь смертное наказание, то грех кровосмешения подлежит искуплению. Ежели заблудшая душа возжелает встать на праведный путь исправления, десница Синода обязана протянуть ей длань подмоги и озарить её путь во тьме порока.

— То есть, — уточнил я. — Осуждаются не столько зверолюди, сколько сотворившие их?

— Так и есть, — кивнула Ева. — Не думаю, что нашёлся безумец, взявший дикую самку айна, али же умалишённая, что отдалась самцу и позволила тому покрыть себя. Очевидно, некто творит сии беззакония супротив воли человека. Но, как я уже упоминала, Святейший Синод не вмешивается в дела Тайной Канцелярии.

— Возможно, стоило бы…

— Что, прости? — переспросила Распутина.

— Говорю, стоило бы вмешаться, — пояснил я. — Вы — два ведомства, которые, как понимаю, работают друг от друга порознь. Вместе с тем, возможно, смогли бы помочь друг другу. Ты сейчас сообщила мне крайне любопытные сведения. В обмен могу просветить тебя в этом вопросе информацией из первых рук участника экспедиции, столкнувшейся с айнами. Возможно, мы почерпнём друг от друга нечто, неведомое нам доселе. А из того — глядишь, и выйдет что полезное.

Указал пальцем себе за спину, указывая на дом имения в собирательном смысле.

— Мы неплохо сработались для тех, кто впервые видит друг друга. Ты почерпнула от меня Силу и помогла пробудить больную от забытья. Я воздействовал на биохимию тела пациентки медикаментозно и сбил жар. Не без помощи девчонок, но от того свершение не умаляется. Возможно, нам вместе удастся если не выходить её полностью, то, хотя бы, даровать облегчение. А теперь представь, что вместе работают не церковница с наёмником, а Святейший Синод с Тайной Канцелярией. Не перетягивая одеяло на себя каждый, но подспудно помогая друг другу. Всех бед мира за день не исправить, но жить, определённо, стало бы проще.

Капеллан смотрела на меня внимательным взглядом, и, кажется, даже не моргала.

— Я так и не узрела твоих бумаг, наёмник, — произнесла она. — Быть может, всё же, предоставишь их к осмотру? Ты странно облачён для того, кто состоит при Тайной Канцелярии. И, с тем вместе, изрекаешь так, будто волен диктовать ей свои домыслы непосредственно.

— По сути, так и есть, — хмыкнул я. — В подробности вдаваться не могу. Скажу лишь, что имею контракт непосредственно с Александровским, а Протопопов со своим ведомством уполномочены снабжать меня любой истребованной помощью в рамках разумного.

Тем не менее, местные бумаги из кармана достал и протянул Распутиной. Та самым наивнимательнейшим образом изучила содержимое документа. Разве что, на зуб его не попробовала.

— С Александровским, глаголешь… Уж не Великого ли Императора Всероссийского Александра Александровича, да благословит Господь его правление, ты подразумеваешь?

— Исключительно его самого, — я забрал документы, удостоверяющие личность, из рук церковницы. — Подробностей разглашать не могу. Но, если тебе этого мало, то рекомендую к Протопопову обратиться. Хоть по линии Синода, хоть в индивидуальном порядке. Если сочтёт нужным — сам расскажет, что потребуется.

А сам подумал, что имеет смысл разузнать у той же Алины, что из себя представляют эти самые капелланы. Если они, как и в моём мире, нечто вроде войсковых полковых священнослужителей — ладно, это одно. Но в руках Евы натуральный боевой посох с камнем-артефактом. Что, если они тут сродни боевых