Мастер путей 5 - Александр Чёрный

Потому удивления не было.

Разве что, был некоторый шок и замешательство Рады, когда в светлое, где лежала её мать, вошла наша с полковником двойка.

Рослый офицер даже в своём физическом обличии производил давящее впечатление угрожающего превосходства. А уж чин его и вовсе для местных похлеще чёрного флага для пилигрима.

Неплохое сравнение, кстати. В особенности, если учесть, что форма на Протопопове чёрная.

— Небезосновательно желаю всем присутствующим здравия, — спокойно произнёс военачальник, появляясь в светлом. — Тем паче, что оно не повредит всем нам.

«Все мы» оказались представлены довольно скудным набором персон.

Мать Рады, как лежачая больная, осталась в своей постели, что неудивительно. Когда ты несколько суток провалялась в бреду и лишь пару-тройку часов назад начала сравнительно трезво соображать, вернувшись из забвения, сил вставать у организма немного.

Иже с нею присутствовала и Рада. Бесчестных-Ерохина-младшая хлопотала вокруг родительницы. Судя по вороху постельного белья на полу и свежего вида убору кровати, мы с полковником прибыли несильно позже его смены. По всей видимости, девушка решила воспользоваться сравнительно стабилизировавшимся состоянием матери и сменила ей простынь с одеялом.

А, судя по приставленному в угол боевому посоху и сложенному форменному плащу, капеллан Распутина посильно помогала Раде, чем могла. Ева осталась в сапогах, юбке и кителе, прибрав верхнюю одежду прочь. Она не нужна в тёплом доме, и лишь мешается действовать в сравнительно ограниченном помещении.

С тяжестями и просто добрым словом помогал тот, кого Ева поименовала Поликарпом Алексеевичем: дюжий мужик однозначно рабочего происхождения. Кем он будет по факту — вскоре выяснится, а пока он помогал ухаживать за пациенткой.

Рада, побледнев, подобралась в присутствии офицера. Женщина же осталась невозмутимой, даже, если сердце и ёкнуло при входе высокочинного. Едва ли у неё будут силы на эмоции. А вот Ева и Поликарп подобрались, встав относительно по стойке. В моём мире им поставили бы «тройку с минусом» по строевой подготовке, но, быть может, в этом их поведение подобающе?

— Дозвольте ответствовать обратной взаимностью, господин полковник, — произнёс немолодым голосом мужчина. — Вашим услугам готов подрядиться в меру остатка здоровья. Бывший хорунжий особой лейб-гвардии Его Императорского высочества, Агапов Поликарп Алексеевич. Уволен по боевому ранению с привилегией.

— Войсковой капеллан епархии Московского гарнизона, — назвалась, видимо, в соответствии с требованиями устава и этикета служительница веры. — Распутина Ева Гавриловна. Обер-лейтенант.

— Вольно.

По команде оба едва заметно ослабили свои стойки, но всем станом продолжали выказывать почтение старшему по званию и должности.

Офицер посмотрел на Бесчестных-Ерохину-младшую.

— Рада Евлампиевна, — обратился он к девушке. — Обременю вас заботами о досточтимой родительнице в единоличии. Обязан изъять у вас вашу подмогу… на некоторое незначительное время.

Капеллан нахмурилась, но оставила реплики при себе. Мужик же понимающе кивнул.

— Я… Понимаю… Господин полковник… — чуть дрожащим голосом ответила Рада, как оказалось, Евлампиевна.

А сам отметил, что ни хрена себе, оказывается, у Протопопова осведомлённости и память. То Морозову-младшую по имени-отчеству величает, то Бесчестных-Ерохину-младшую… По ходу, он знает если не всё обо всех, то, по крайней мере, изучал личные дела в объёме причастности.

Тут впору удивляться даже не осведомлённости. Ветрана — наследница не последнего рода, а их руководитель Тайной Канцелярии может знать чуть ли не как «Отче наш…», наизусть и с завязанными глазами. А Рада — обитательница имения, чей владелец проходит по делу в компетенции оной конторы. Нет ничего удивительного в том, что Ростислав знает как одну, так и другую. А вот что он всех помнит поимённо — это заслуживает уважения. Моя память такого бы не вывезла.

— Госпожа Распутина, господин Агапов, — руководитель Тайной Канцелярии тоном указал обоим, что жаждет от них беспрекословного подчинения. — За мной. И ты тоже, наёмник.

Никаких «прошу проследовать», никаких «не покажете ли место для бесед». Строгое приказное «за мной».

А повёл нас он, оставив мать с дочерью в светлом, обратно к самоходке, что припарковал перед воротами имения.

По дороге я спросил его обитателей:

— Не вижу моих спутниц. Отдыхают?

— Не изволь тревожиться за девиц, добрый молодец, — проронил Агапов. — Почёл за честь предоставить кров, снедь да одр врачевателям хозяйки. Твои красавицы нынче в спальнях, возлегают.

В памяти закопошились местные заморочки по поводу иначе выглядящих. Слово «расизм» тут даже не совсем уместно, на мой взгляд…

— Все? — переспросил я, имея ввиду Лану.

Упаси Бог кто-то догадался положить хвостатую в хлеву. Я того лично в солому нашинкую и с подстилкой смешаю.

— Не горячись, мил человек, — Поликарп поднял на меня тяжёлый взор. — Да, в миру не без злыдней. Но кто ж в здравом уме будучи посмеет аки к зверю отнестись к той, что носит облачение Тайной собственной, его императорского величества, Канцелярии? Даже, ежели членов она имеет, не положенных божьему человеку. Прокажённых не любят, аки самих себя. Но по делам мы судим, а не по роду-племени. Твоя звероподобная подопечная окружена столь же достойным уходом, что и прочие соратницы.

Я применительно поднял руку.

— Без претензий, отец. Спасибо, что не оставили моих на улице. Постараемся не стеснять дольше необходимого.

— Смел бы просить вас об обратном…

Уже в самоходке, закрыв за собой дверь, Протопопов молча рассадил выдернутых обитателей имения и без предисловий начал:

— Времени имеем мало. Потому отвечать прямо и без утайки. Разговор тождественен допросу, но имеет послабления. Для начала, господин Агапов. Под чьим именем несли службу? Вставать не надо! — офицер остановил мужика, готовившегося привстать с места.

— Был хорунжим при капитане Ермолине, — будто на построении отозвался бывший служака. — Тот, в свою очередь, состоял при майоре Салтыкове. Ходили на южных осман, где в крымских сечах крестился боем. Имел честь принимать участие в переходе, сотворённом Великим Архимагом Путей Бериславом. Был в составе проведённого им каравана, потому Силой Путей меня уже не ошарашить.

Да, припоминаю. Что-то такое разноглазка говорила. Мол, на пике силы древний дед инсайд умудрился недурных размеров толпу провести чуть ли не через половину европейской части России. Выходит, живой свидетель тех событий.

— Госпожа Распутина, — военачальник перевёл взгляд на церковницу. — Ваши руководители?

— Особо подчиняюсь великому архиепископу Кириллу, владыке Московскому и всея Руси, — доложила ему Ева. — Ныне по роду дел в уезде вольна действовать автономно с уведомлением.

— Так