Костер и Саламандра. Книга 2 - Максим Андреевич Далин

– А вот так. Из пушки, – Райнор показал, как стояла пушка, и я услышала за спиной неопределённо-одобрительный шум. – Они прилетели на падаль. Трупы жрать. Свои трупы, кстати, кавалеристов. Ну и подставились – наш канонир его прямой наводкой шлёпнул и второго бы шлёпнул, да он улетел. Я велел мужикам дохлятину сюда притащить – и вскрыли мы с Кермутом. Смотреть будешь?

– Спрашиваешь, – я только головой мотнула. – Показывай.

– Дай, – сказал Райнор куда-то в сторону Кермуту, не отражавшемуся в зеркале. – Нет, вон ту. В руки мне дай.

И показал лучевую кость. Человеческую.

– Он что… обернулся? – спросила я сипло.

– Нет, – Райнор снова сказал в сторону, Кермуту: – А крыло сюда подтащи. Целиком. Давай, я тут держу.

Они развернули перед зеркалом громадное крыло, как парус, натянутый на тонкие кости. Крыло было покрыто обожжённой и закопчённой кожей – и что-то в нём было дико ненормальное… Я смотрела во все глаза на отвратительное – и не понимала чем…

– Это ведь сосок, деточка, – спокойно, как на лекции, сказал за моим плечом Валор и показал концом длинной линейки. – Человеческий сосок. Мужской, судя по всему.

– На крыле? – еле выговорила я.

– Тут с другой стороны ещё есть, – сказал Райнор. – И пупок. Смотри.

Мне на миг показалось, что изображение в зеркале подёрнулось дымкой. Я зажмурилась, мотнула головой – и ощутила, как Валор обнял меня за плечо. Стало чуть полегче.

– Он что… Райнор, ты хочешь сказать…

– Он хочет сказать, – продолжил Валор, – что это крыло, по-видимому, обтянуто человеческой кожей, содранной с торса. Верно, мэтр Райнор?

– Да, мессир, – в тоне Райнора вдруг послышалась настоящая радость – и я вовремя сообразила, что он просто рад видеть Валора и рад, что Валор понимает легко и быстро. – Он весь сделан из… в общем, из кожи, из костей, из кусков человеческих тканей. Огонь, как мы поняли, он выдыхал из лёгких. Лёгкие там были – только оболочка, а в ней – вот это.

И показал две обгорелые металлические пластины в виде восьмиугольных звёзд с короткими лучами, исписанные какими-то знаками.

– Ну-ка, ну-ка, – Валор чуть подвинул меня и подошёл ближе. – Поднесите ближе к стеклу, прекраснейший мэтр Райнор, это прелюбопытно.

Господи Вседержитель Милосердный! Как же я завидовала этим двоим – с их потрясающим научным самообладанием! Мне больше всего хотелось блевануть себе под ноги, удрать – и больше никогда об этом не слышать. Это было совершенно нестерпимо.

Не знаю, как я заставила себя спокойно стоять и слушать.

Райнор потёр пластинку:

– Потемнела. Ничего не разобрать.

– Некромант должен знать хотя бы несколько языков, дорогой мэтр Райнор, – сказал Валор с чуть слышной в голосе улыбкой. – Мы займёмся этим после войны. Видите ли, разобрать можно. Это исконный язык Перелесья, до объединения под знаменем Сердца Мира и Святой Розы. Чуть к свету… вот так. «Огнь из ада – в этот труп – из этого трупа – во имя смерти – в живое, ради моей воли, силы и славы». А дальше тот, кто создал этого кадавра, перечисляет имена демонов, которые лично отвечают за работу. Эффектно.

– Боже мой, – тихо сказал рядом со мной Ольгер.

– В общем, они неживые, – сказал Райнор. – Но валить их можно.

– Безусловно, – кивнул Валор. – Если вам повезло попасть в это самое место, в грудь твари. Видимо, попадание сместило артефакт – и кадавр упал. Что ж, дорогой мой мэтр Райнор, ваши заслуги перед короной неоценимы. Теперь мы знаем, как это сделано, и я даже представляю, что можно этому противопоставить. Друг мой, велите вашим людям малевать где только можно самые примитивные защитные знаки от адского пламени. Ну вот буквально… – и воспроизвёл в три движения простенькую звёздочку с двойной защитой. – Это во-первых. Во-вторых, вы очень повысите вероятность уничтожить тварь, снабдив такой же звёздочкой снаряды. Если вашей кровью, дорогой друг, вероятность ещё повышается.

– Почему? – удивился Райнор.

– Потому что вы, мой милый мэтр, белый воин.

– Так я… – начал Райнор, но Валор приложил палец к губам.

– Не стоит спорить с учителем, – сказал он с чуть слышной улыбкой. – Послушайте старика. Вы сделали сегодня очень много, до изумления много: вы дали нам возможность понять принципы работы той стороны. А это означает, что у нас будут способы противодействия.

– А если эти… проклятия ночью придут? – спросил Райнор.

– Серые твари? Это совсем просто, – сказал Валор. – Вы ведь положили столько живых – мёртвых вы положите, не напрягаясь. А людям скажите: твари смертны, их берут пули, самое главное – побороть миг страха и отвращения. Адский огонь – это куда серьёзнее и неприятнее. Мы не сможем защититься от него абсолютно и с гарантией. Но ваши знаки сильно повысят шансы, дорогой Райнор. Только розочки от Приходящих в Ночи вам лучше убрать.

– Почему? – удивился Райнор.

– Я попробую побеседовать с нашими друзьями в Сумерках, – сказал Валор. – Быть может, кто-нибудь из них рискнёт сумеречным посмертием ради свободы Прибережья. Помощь вампира ночами была бы вам очень кстати. Но розы могут помешать им прийти.

– Ух ты! – обрадовался Райнор. – Здорово, мессир!

Валор кивнул.

– Попробуйте поесть, друзья мои, – сказал он, кивнув подошедшему Кермуту. – Вы можете есть мясо?

– Я – пожалуй, – сказал Кермут с застенчивой улыбкой.

– А я, наверное, год мясо есть не смогу, – сказал Райнор. – Рикошет.

– Тогда я посоветовал бы вам съесть сыра или выпить молока, – сказал Валор. – Если ваши друзья-моряки смогут их найти. И рыба подойдёт. Вам необходимо восстановить силы, они вам понадобятся. Помощь в пути.

Райнор приложил ладонь к стеклу – и Валор ответил на это «рукопожатие издали», а потом то же самое сделала я.

– Целую нежно, леди, – ухмыльнулся Райнор. – Надо идти.

– Живи, пожалуйста, шут везучий, – сказала я.

– Ругайте меня, мне помогает, – Райнор подмигнул мне, и наша связь прервалась.

* * *

Я провожала эшелон.

Впервые видела это. Наш игрушечный вокзал, железнодорожные кассы и зал ожидания в светленьком домике с высокой резной башней, стеклянный козырёк над перронами – и тяжеленный, пыщущий клубами дыма бронированный зверь вместо паровоза, обшитые стальными листами вагоны и пушки, накрытые парусиной, на открытых площадках.

Столица провожала солдат.

Так-то столица умела провожать: то рыбаков, то путешественников… обычно наша столица провожала в море, а сегодня вот – в огонь.

День стоял мягкий и светлый, как весной. На кромке козырька блестели сосульки – и снег покрыла блестящая наледь. И небо, очищенное от заводского дыма морским ветром, было гладким и синим. И громко плакал чей-то ребёнок. Духовой оркестр играл старую песню –