Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

— Простолюдины? — уточнил я.

— Не обязательно, — покачал он головой. — Есть и те, кто просто не хочет этим заниматься. Даже среди аристократов. Да, чаще всего это простые семьи, но встречаются и исключения. Ваш род, например. Шестьсот лет — ни одного мага. Только путь силы. Только воины.

— Вторая категория — силовики, — продолжил он. — Те, кто пошёл по пути тела, выносливости, физического превосходства. Это называют путём силы. Это не магия, но Эхо у них тоже есть. Просто другое. А третья — маги. Самые сильные, самые опасные. У них — свои ранги, специализации, сложная иерархия. Но к этому мы ещё вернёмся.

Яков говорил спокойно, без нажима. Но в голосе ощущалась чёткая фиксация факта.

В этот момент в голове всплыло что-то странное: обрывки воспоминаний тела. Барон — в полевых учениях. Едет на машине. Обычной. Дизельной. Затем — короткий кадр: автомат в руках. Металлический, глухой выстрел. Я узнал звук. Не магия. Механика.

— В голове всплыл кадр. Полевые учения. Я держал автомат. Обычный. Глухой выстрел, запах гари. И рядом — машина, дизельная, с тяжёлым выхлопом. Это же … называется огнестрел? У вас это так же называется?

Яков чуть приподнял бровь, кивнул.

— Да. Огнестрельное оружие у нас в ходу. Автомобили — тоже. На дизеле, бензине, или на Эхо. Иногда всё это смешано. В армии используют всё: от автоматов до тяжёлой бронетехники. Военные технологии у нас очень похожи — огнестрел, транспорт, связи. Вероятно, близкие к тем, что вы помните. Разница в одном: у нас появился дополнительный ресурс — элементы, работающие на нитях Эхо. В ряде случаев они оказались даже более энергоёмкими, чем классическое топливо. Поэтому техника у нас развилась в собственном направлении — с учётом новых условий, ресурсов и среды.

— Понятно… — кивнул я. — А как насчёт коммуникаций? Телефоны? Интернет? Связь? Может, у вас это иначе называется? Если что — уточню.

Яков слегка усмехнулся.

— Коммуникации у нас, вероятнее всего, такие же, как и у вас, — спокойно ответил Яков. — Всё, что вы назвали, мне знакомо. Телефон — это устройство для связи. Интернет — глобальная сеть, где можно найти информацию. Так что можно с уверенностью сказать: наши технологические ветки действительно очень похожи. Единственная разница — у нас есть Эхо.

Я заметил в его взгляде лёгкий огонёк — как у человека, который сейчас расскажет о чём-то, что ему по-настоящему интересно.

— А сейчас я расскажу вам ещё одну вещь. После неё многое в нашем мире изменилось. Включая политическую карту.

Он чуть подался вперёд.

— Из разломов выходят монстры. Казалось бы — бедствие. Но нет. Они стали ресурсом. Их тела, их Эхо дали нам возможности для роста. Для развития. Как в мага-технике, так и в физиологии.

— С техникой понятно, — перебил я. — Запчасти, передающие волны Эхо, встраиваются в устройства. Эхо мигрирует в механизмы. Это логично. Но как это работает с людьми?

Яков кивнул, будто только этого и ждал.

— Вот это и интересно. При убийстве монстра человек получает часть его силы. Не всю душу — но фрагмент. Обрывок. Эхо. Это остаётся внутри. Сливается с собственным потенциалом.

— Ага… как в компьютерных играх, — вырвалось у меня. — Такие у вас есть?

— Есть, — пожал плечами Яков. — Но не так популярны. Как я заметил по вашим глазам, наши миры здесь, вероятно, и не совпали. У нас индустрия развлечений развита… но немного в другом направлении. Музыка — да, есть. Фильмы — тоже. Я уверен, у вас было то же самое. Но слои населения и структура Империи не дают этому по-настоящему развернуться.

Он на миг замолчал, словно проверяя, уместно ли продолжать.

— Поймите: если в фильме появляется аристократ, он почти всегда будет играть главную роль. А если на главную роль претендуют тридцать аристократов — кому её отдавать? И как, например, аристократка должна целовать простолюдина, пусть даже он великолепный актёр? Видите, вопросов больше, чем ответов. Поэтому индустрия развлечений у нас ограничена. В основном — музыка, книги, поэмы, стихи. Здесь проще: хочешь — читай, хочешь — слушай. Или не читай. И не слушай. Но кинематограф — тоже есть. Надеюсь, я не ошибаюсь: у вас он тоже существовал. Похоже, наши ветки жизни пошли просто немного по-разному. Разница лишь в том, что у нас появились Эхо и магия — и они слегка изменили вектор развития.

Он усмехнулся краем губ, но в этом было что-то странное. Словно он говорил от лица человека, знающего мой мир не понаслышке. Это пугало. Казалось, он понимал, что у нас есть, чего нет, и где мы сходимся. Но я мог предположить другое: он просто слушал внимательно. Сложил все сказанное мной — и сделал вывод. Логичный. Рациональный. И, похоже, близкий к истине.

— То же и с играми. Как простолюдин может соперничать с игрой аристократа? Это неравенство само по себе мешает развиваться видам развлечений, где важна командная работа или где простой человек может оказаться лучше. Есть у нас и игры, возможно, даже схожие с вашими. А может — нет. Но основная ось развития у нас другая: борьба с монстрами и социальная лестница. Главное в нашем мире — положение.

Он чуть наклонил голову, будто вспоминая что-то.

— Компьютерные и видеоигры у нас считаются детским развлечением. Но у наших детей просто нет времени. Аристократический ребёнок с раннего возраста обучается военному делу, магии, готовится к поступлению в колледж или академию, в зависимости от возраста и активации Эхо. А ребёнок простолюдина учится в обычной школе и имеет один шанс из тысячи занять нормальную должность. Поэтому он либо скатывается в криминал, либо цепляется за любую возможность. Времени на игры — нет. Просто нет.

Он перевёл взгляд в окно, задержался на секунду, и добавил:

— Вернёмся к теме, — продолжил он. — Вы ведь помните Ванессу? Она пыталась усилить себя частью монстра. Первый раз — неудачно. Второй — уже осознанно. Поэтому она так разозлилась, когда вы изменили её руку. Я знаю, сколько времени она собирала деньги на эту операцию.

— То есть, — нахмурился я, — здесь можно буквально вплести в себя часть монстра? Теперь я понимаю, почему она так выглядела. Я думал, это с рождения. Или как последствия… радиации от разломов.

— Ну, вы частично правы, — кивнул Яков. — Разлом тоже может вызвать мутацию. Но это редкость. Обычно страдают те, кто находится близко и слишком долго. Я уже говорил: километр вокруг разлома — зона, где любое человеческое вмешательство блокируется. Зона действия разлома. Самая опасная область.

— Значит, — уточнил я, — вокруг разлома давление