Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

Он на мгновение замолчал, потом добавил:

— Артефакты, что уцелели — уцелели не потому, что он их прятал. А потому что понимал: родовое — не личное. Оно принадлежит тем, кто будет после. Вам.

Я хотел было что-то ответить, но в этот момент память снова подала голос. Всплеск. Образ. И я понял: да, он был благороден. Слишком благороден для этого мира. Честный, прямой. Ты учил его быть настоящим аристократом, Яков. И, похоже, он действительно таким и стал.

Я медленно выдохнул:

— Коллекция небольшая, верно? — спросил я скорее вслух, чем ожидая ответа. — Помню… он часто приходил к ним. Смотрел. Старался понять. Но, кажется, так и не успел. Или не смог.

Он выдержал паузу, потом чуть склонил голову и заговорил мягко, почти задумчиво:

— Коллекция, правда, небольшая. — Он прошёлся взглядом по комнате, словно видел сквозь стены. — Артефакт, который нам нужен… его мало кто сейчас вообще способен понять. Нет, не потому что он уникален или обладает какими-то великими способностями. Скорее наоборот. В этом мире он абсолютно бесполезен.

Я медленно выдохнул, позволяя мыслям сложиться в последовательность.

— Бесполезен… — повторил я, скорее для себя. — Возможно, потому что он не усиливает Эхо, не подчёркивает его. А наоборот — прячет. А в вашем мире, судя по всему, принято демонстрировать силу, а не скрывать её.

Яков слегка кивнул, но не вмешивался.

Я продолжил размышления:

— Значит, этот артефакт сможет спрятать моё Эхо. Или хотя бы замаскировать его так, чтобы не определить с первого взгляда. Не хватает деталей, чтобы точно описать принцип работы… но логика прослеживается.

Я задержался на долю секунды, глядя в пустоту.

— И если его считают бесполезным… и, судя по тому, как ты посмотрел на меня, когда я понял принцип печати на письме… — я чуть прищурился, — то, возможно, шанс есть. Что я смогу переплести этот артефакт. Или хотя бы улучшить. Пусть не прямо сейчас — но позже.

Яков чуть вскинул бровь, но голос остался ровным:

— Господин, не забывайте. Вы только пробудили своё Эхо. Случай с Ванессой — это, скорее всего, случайность. Вы могли погибнуть, работая с таким количеством струн, с каким вы тогда столкнулись. Да, результат получился… но тогда вы потеряли сознание. А с письмом — вы лишь увидели, как работает структура. Я не дал вам вмешаться. Осознанно. Понимал, что вы можете снова потерять сознание, а времени у нас не было. Завтра к нам прибудут гости. Мне нужно было ввести вас в курс дел — насколько успею. Чтобы вы хотя бы в общих чертах поняли, в каком мире находитесь.

Он задумался на секунду и добавил, чуть мягче:

— Хотя, должен признать, хорошо, что вы всё схватываете так быстро. Мне не пришлось разжёвывать вам каждую деталь.

— Ну, это логично, — отозвался я, не без тени иронии. — В моём мире я знал практически всё, что можно было изучить. Я гений.

Яков чуть усмехнулся, но тут же посерьёзнел.

Он на секунду задержался с ответом, словно подбирая нужные слова:

— Тогда многое становится понятным. Эхо вашего рода — не обычное. Оно требует высокой… скажем так, когнитивной нагрузки. Большей, чем у других. Не каждый разум способен выдержать работу с его плетениями. Возможно, именно поэтому оно и не активировалось у тех, кто был до вас.

Яков немного выпрямился, взгляд стал чуть жёстче, но не холодным:

— Я хотел бы откланяться. У нас ещё будет время обсудить некоторые детали, и вы сможете задать свои вопросы. А сейчас мне нужно подготовить артефакт, чтобы вы смогли им воспользоваться.

Я уловил, что это вежливый способ дать понять — разговор окончен. Хотелось напроситься с ним. Желание изучать перекрывало даже вопросы приличия. Но я понимал: меня всё равно не возьмут. Мне придётся остаться здесь.

— Спокойной ночи, — кивнул я. — Спасибо, что рассказали так много. Мне нужно время, чтобы всё это разложить по полкам.

Я начал подводить итоги последних событий.

О Якове. Он знает больше, чем говорит. Не врёт — просто не может говорить всё. Его что-то останавливает. Он понимает, как работает память, и даёт мне подсказки: имена, детали, факты. Не обучает напрямую — направляет. И это работает.

О Ванессе. Первый человек, с кем я заговорил в этом мире. Человек с мутацией. Я восстановил её руку, но, похоже, нарушил её расчёт. Она сама это сделала. Надо было чинить лицо — но вмешался туда, где не просили. Блондинка, подтянутая, с хорошей фигурой. И явно не похожа на простолюдинку.

О себе и Эхо. Я вижу плетения. Понимаю. Могу вмешиваться. Не всегда без последствий — но могу. По словам Якова, на этом ранге лучше не переусердствовать. Предел есть. Но и потенциал тоже. А значит — всё зависит от метода. Моего метода.

О мире. Он почти разложен. География, климат, структура власти, вспышка Эхо, разломы, монстры. Базовые знания есть. Дальше — детали. Яков дал мне основу, а теперь я могу делать то, что люблю: системно изучать. Это база. Фундамент. Короткий пересказ — но достаточный, чтобы идти дальше.

Раздался стук. Я повернул голову — не сразу понял, что это не мысль, а реальность. В дверях показалась женщина. Полная, лет сорока, с аккуратно убранными волосами. С подносом. Я почему-то ожидал увидеть Ванессу — привык её видеть и ощущать рядом. Думал, она продолжит ухаживать. Но нет.

— Молодой господин, я Марина, ваш повар, — сказала она, слегка наклонив голову. — Но вы, как правило, называли меня тётей Мариной. С малого возраста. Так привыкли. Яков сказал, что вы забыли… поэтому попросил принести ужин, а я решила сама зайти и напомнить, кто я.

На подносе был не бульон, а наконец нормальная еда: жареная картошка с крупными кусками мяса. Похоже на свинину — хотя пока не попробуешь, не поймёшь.

В тот момент, когда я вдохнул запах еды, внутри вспыхнуло что-то тёплое. Мягкое. Чистое. Воспоминание. Эта женщина заменила мне мать. Кормила, подкармливала, когда Яков пытался придерживаться строгих рационов. Она приносила мне пирожки, когда он запрещал сладкое. Она была рядом.

Я кивнул, стараясь не выдать эмоций:

— Спасибо, тётя Марина. Память возвращается, но медленно. Буду рад, если вы будете заходить. Может, сможете помочь мне вспомнить больше.

Она задержалась, посмотрела внимательно. Я понял, что она хочет что-то спросить, и едва заметно кивнул, давая разрешение.

— Как вы себя чувствуете, господин? У вас всё в порядке?

— Уже пришёл в себя, но память ещё не вся вернулась. Это непросто… но я