Физрук: на своей волне 4 - Валерий Александрович Гуров

Голос её ломался, переходя в крик, и в каждой фразе слышалась не только обида, но и жестокая самоуверенность. Она уже не стыдилась своих обвинений.

— Выскажи, выскажи всё, что думаешь, — подбадривал вахтёр, — он должен понести за это ответственность и наказание!

Пока физичка бодрилась, я перевёл взгляд на Софу. Она сидела на коленях среди «сестёр по вере» и выглядела так, будто участвует в каком-то торжественном приёме. Нарядилась, судя по всему, во всё лучшее, что имелось в её гардеробе: блестящее платье, колье, туфли на каблуках. Увидеть её в этом виде среди участниц секты было… мягко говоря, сюрреалистично.

Вот оно, объяснение всех недавних «чудес» и почему никто в школе не трогал вахтёра. Почему его подпольный магазинчик под самым носом у администрации так и не прикрыли. Завуч — его «крыша». Точнее, не крыша, а одна из «посвящённых».

Всё становилось на свои места. Этот старый хмырь оказался куда хитрее, чем выглядел. Он не просто организовал секту, а встроил её прямо в структуру школы, превратив учреждение образования в свой личный кружок по эмоциональной дрессировке женщин.

А ведь я вспомнил, что Марина тоже в эту тему вляпалась… То, что Марина туда ходила, само по себе выглядело странно, но объяснимо — молодая, наивная, эмоциональная. Но завуч?..

Впрочем, дальше было больше.

Учительница по физике вдруг заплакала, слова застряли у неё в горле. Она покачала головой и, судя по всему, отказалась идти дальше.

Вахтёр не отступил, переместил фокус на аудиторию и скользнул взглядом по собравшимся.

— Кто готов отомстить здесь и сейчас? — прошипел он.

Все женщины смотрели в пол, а вот завуч подняла руку.

— Я готова! — выкрикнула она.

Женщины вокруг ответили шумом одобрения.

Соня встала с колен, сделала шаг вперёд и выкрикнула:

— Ненавижу!

— Давай смелее, ты сможешь, выкрикивай это ему в лицо, снимай с себя груз! Пусть он получит по заслугам! — подключился вахтёр.

Завуч, будто обезумевшая от накатившей на неё волны эмоций, начала выкрикивать свои обиды. Фразы сыпались одна за другой — бытовые претензии, мелкие унижения…

Но у меня тотчас сформулировался вопрос — а кому, чёрт возьми, это всё адресовано⁈

На мгновение, скользнув взглядом по центру круга, я отчётливо увидел на полу силуэт… Кто-то, какой-то мужик, лежал без сознания на полу спортзала у ног Миши.

Ну а кто это было, стало понятно, когда София выкрикнула имя трудовика…

— Я тебя ненавижу! — прорычала она.

Я приоткрыл дверь ещё, и вот тут мои худшие догадки обрели конкретную форму.

Посреди круга, у ног вахтёра, похоже, лежало бледное, безжизненное тело трудовика. В луже крови, которая медленно расползалась по полу.

Они его что, на хрен, замочить собрались⁈

Похоже, что да… этот старый хмырь вдруг протянул Соне нож….

Я не стал думать — думать было некогда. Когда завуч подняла нож и замахнулась, я рванулся вперёд, действуя на инерции и на том, что в таких случаях обычно работает лучше всего — скорость и решимость.

Мне удалось сократить дистанцию до мымры молниеносно. Последние метры я уже не бежал, а нырнул вперёд одним прыжком, чтобы сбить завуча до того, как лезвие вонзится в бессознательное тело.

Я подскочил к этой дуре с боку, схватил за запястье и в одно движение повернул руку так, чтобы лезвие прошло мимо и не попало в цель.

Нож выпал из её рук. Я тут же сориентировался и оттолкнул его подальше к стене, чтобы в дальнейшем видеть его и контролировать ситуацию, если кто-то захочет его взять.

— Ты что творишь, одумайся, — сказал я, сидя сверху на девчонке, — ты же его убьёшь, дура!

Завуч, кстати, не пыталась сопротивляться, а просто смотрела на меня вытаращенными глазами; такое впечатление, что она находилась в агонии и не понимала, что происходит и что она вообще творит.

Музыка, которая продолжала играть во время этого действия, наконец выключилась. В спортивном зале повисла кромешная тишина.

Я на секунду задумался: что будет, если вдруг эти бабы, руководимые вахтёром, решат пустить в расход меня вслед за трудовиком?

Вот блин — будет нелепая смерть. Такая даже в страшном сне не приснится: умереть, когда я вписался за этого идиота. И при этом сдохнуть сам от рук тех самых женщин, которых он обидел.

Да такое даже экранизировать можно; талантливый режиссёр, приложив старания, может какую-нибудь кинопремию за такую ленту получить.

Но, положа руку на сердце, прямо сейчас мне было совсем не весело, потому что я не понимал, чего ждать. Но, слава Богу, бросаться на меня, пытаться связывать или валить на пол никто не спешил.

Понимая, что завуч не собирается оказывать мне хоть какое-то сопротивление, я поднялся на ноги.

Следовало помочь трудовику, которому крепко досталось от этих обезумевших баб. Я понимал, что нужно срочно вызывать скорую, иначе шансов спасти его может не остаться. Всё-таки ножевые ранения штука коварная.

Поднявшись, я увидел, что весь пол вокруг трудовика был перепачкан в свежей крови — его крови.

Лежащее на полу тело даже не шевелилось и не подавало никаких признаков жизни.

Плохи дела, видимо.

Трудовик лежал лицом вниз.

Неужели всё… убили?

Дальше всё шло как в замедленной съёмке. Вахтёр взвизгнул и схватился за голову. Несколько женщин вскочили, заверещали.

— Скорую вызывайте, дуры, вы же человека убьёте, — заорал я.

Бабы с выпученными глазами просто наблюдали за происходящим. Тут же, блин, можно попасть и на заранее запланированное убийство по сговору, и тогда всем этим сектанткам дадут такие сроки, что в тюрьме и умрёшь…

Однако никто из них даже не пошевелился, чтобы позвонить и вызвать карету скорой помощи.

Я решил, что вызову скорую сразу после того, как окажу трудовику первую медицинскую помощь.

Подбежал к трудовику, опустился на колено рядом с ним, перевернул и… замер от неожиданности.

— Да какого хрена здесь происходит? — вырвалось у меня.

Глава 9

На полу передо мной лежал никакой не трудовик. Нет, это был… я медленно вдохнул воздух полной грудью и так же медленно выдохнул… это был чёртов обыкновенный манекен! Пластиковый, обгорелый, с потемневшими краями и вмятинами.

Тот самый, которого я сам же притащил в школу, чтобы на уроках ОБЖ показывать детям, как действовать при чрезвычайных ситуациях. Теперь, лежа на полу в тусклом свете ламп, выглядел манекен жутко…

И главное — сейчас этот манекен был одет в одежду, в которой я не раз видел трудовика. Та же куртка, те же штаны, блин. Всё выглядело настолько правдоподобно,