Ловкач - Ник Перумов

— Да что с тобой? — делано удивляюсь я. — Кто слышал? Чего слышал?.. Я лично — ничего.

Брови её страдальчески изломились.

— Неправду речёте, барин… слышали тоже, как и я…

— Чепуху не мели, — я решительно поднимаюсь и, не мешкая, выскакиваю наружу.

Преследователи потеряли меня. Окончательно. Иначе не выпускали бы Охотника. Это они уже… от отчаяния и от того, что не знали, что предпринять.

Отлично. Мой реципиент, несомненно, замешанный в дела с Астралом, и в самом деле знал, что делает — укрыв Завязь в одном месте, и подготовив убежище совсем в ином.

Чужой взгляд ещё пару раз касался темени, словно исполинский палец, наугад пытающийся попасть в меня; но я каждый раз уводил его — то перебрасывал на чужое отражение, то нырял в пустоту, стараясь не повторять один и тот же приём дважды.

Я теперь шёл и уже твёрдо знал: там у меня ещё одно логово. Заготовленное заранее. Вывод напрашивался простой — Ловкач, ещё при своей собственной жизни, готовился к чему-то подобному. Или — будто готовили его, зная, что придётся бежать, унося заветный сундучок. Впрочем, теперь Ловкач — это я сам. Собственное имя так и не вернулось ко мне, да оно пока не очень-то оно мне и нужно.

Я вновь позволил телу вести себя. Оно знало дорогу, знало, где свернуть, в какой двор, в какую дверь, на какой лестнице и ступеньке шагнуть мягче, чтобы не скрипнула доска. Я мог бы вмешаться, но не стал. Пусть работает память реципиента. Пусть он хоть в этом будет полезен.

Наконец, впереди блеснула чёрная вода. Обводный канал.

Тут уже совсем другой Петербург — рабочий. Угрюмые дома, грязно-песочные стены, запах угля и варёной капусты. Люди тут не интересовались чужими делами. Видели — промолчат. Слышали — отвернутся. Главное, чтобы не мешали жить и работать. Много я видел таких городов, но здесь всё было словно особой краской тронуто.

Я свернул в один из закоулков и быстро нашёл нужную дверь.

Она ничем не выделялась — скрипучая, с облупившейся краской и ржавым замком. Но тело Ловкача знало: здесь — укрытие. Заранее заготовленное, тайное, о таком никто не знает, даже в Вяземской лавре. Готовился бывший обладатель этого тела, как есть готовился, но все-таки погорел… с другой стороны, вряд ли этот пусть и элитный, но всего лишь вор, имел в таком замесе хоть какие-то шансы.

А ведь ты провалился, Ловкач, вдруг подумал я. Основательно так провалился, приятель, несмотря на все свои таланты. Тебя раскрыли — потому-то за тобой и гнались. И отнюдь не коллеги «дядьки Егор Иваныча». И не Малый Охотник, нет. Существа куда более могущественные и опасные. Один тот «монах» чего стоил, со своим аппаратусом!.. Уже столько времени прошло, а мне ещё предстоит разгадать, что это за штуковина, потому что она может оказаться опасна. Кто-то тщательно готовил моего реципиента, однако, как оказалось, недостаточно тщательно. Он провалился, и меня, похоже, срочно призвали затыкать прорыв.

Впрочем, это мы ещё посмотрим, кто для кого что затыкать станет. Я меж тем отпер замок, вошёл, задвинул засов.

Сундучок поставил в угол, сам опустился на табурет.

Внутри всё было как надо: голые стены, печка, узкая койка. Старый комод, шкаф у стены. Бедно, но зато тихо. Узкая комната-пенал, задуманная под дворницкую. Дворников давно уже тут не держат, а помещение вот осталось. Да такое, что отыскать его можно, только очень хорошо зная, что именно надо искать.

Я закрыл глаза.

Погоню удалось сбить. Но ненадолго.

Тварь, напавшая в конце, шпики, Наблюдатели — это только начало. Если против меня вывели такую свору, значит, дирижёр стоит за ними сильный. Может быть, тот самый Сергий Леонтьевич с его зелёным камнем. Может — кто-то ещё.

Астрал отозвался во мне лёгкой дрожью.

Они знают, что я есть. И теперь они не остановятся.

Глава 8

Свита и хор

Я растопил печку, уселся на табурет, упёрся спиной в стенку. Огонь быстро разгорался, но тот холод, что я приволок с собой из Астрала, никак не уходил.

Да, Лигуор был прав. Как всегда.

В этом мире слишком много сильных. Слишком много тех, кто умеет подниматься в Астрал и уже там чувствовать и преследовать, строить и разрушать. А это — угроза. Угроза, могущая воплотиться в том, что великий план Лигуора затормозится, задержится. Такого допустить нельзя.

Здесь действуют маги — чародеи, как их зовут местные. Сильные астралоходцы, менталисты. Их слишком много для одного города. Петербург кишит ими, будто муравейник. Одни слушают Астрал, другие насылают гончих, третьи командуют конструктами-Наблюдателями. А может, всё это проделывает один-единственный человек: сидит, просматривая слои Астрала, словно опытный лекарь, надавливает то там, то тут, норовя уловить меня.

Однако им всё равно не хватает главного.

Они держатся за свои правила. Потому-то меня и заметили, когда я вошёл в Верхний Астрал «по-старому».

А я уже знаю — всё это фикция. Прогресс не в том, чтобы беречь старое, а в том, чтобы ломать и перестраивать.

Вот зачем здесь Лигуор.

Вот почему он развернул такую операцию.

И именно здесь, в Петербурге, надо ударить. Если я справлюсь, если смогу устроить так, чтобы Завязь распустилась — мир изменится.

Да, это будет стоить многого — будет кровь, жертвы, разрушения. Но разве это не плата за очищение?

Я подумал о тех, кого видел в памяти — о городе с башнями, о девушке в рунической тунике, что глядела на меня с бесконечным презрением.

Да, они тоже считали, что защищают «красоту», «жизнь», «традиции».

И что стало с ними? Руины и пепел.

И только я остался.

Я усмехнулся.

Пусть думают, что я пешка. Что я — всего лишь ключ, которому предстоит открыть замок.

Но ключ — если знаешь, какой, и понимаешь, как устроен замок — можно повернуть в любую сторону.

Я сам решу, какой