Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

Я поднёс ладони к лицу, и пальцы предательски задрожали неконтролируемой дрожью. Во рту пересохло, а в желудке свернулся холодный ком. Я чувствовал себя не человеком, а дефектным продуктом, на котором ставят штамп «Брак». На меня накатила волна ненависти от осознания собственной фундаментальной неправильности в этой вселенной.

Порывистым движением я сорвал с себя пиджак и швырнул его на стул. Момо из своей корзины подняла голову, навострив уши. Она не видела врага, но всеми фибрами своей собачьей души чувствовала моё состояние. Она неслышно подошла и упёрлась шершавым носом мне в ладонь. Я опустился на корточки, погрузив кончики пальцев в её тёплую, складчатую шею, и замер, вдыхая знакомый, успокаивающий запах собаки и домашнего уюта.

— Всё нормально, девочка, — прошептал я. — скоро всё будет нормально.

Момо тяжело вздохнула, как бы разделяя моё бремя, и ткнулась мордочкой мне в подбородок.

Я резко встал, мне нужно было срочно смыть с себя этот «информационный шлам». Я почти вбежал в ванную.

Включил воду. Сначала — почти кипяток. Обжигающие струи били по коже, краснеющей под их напором. Я стиснул зубы, терпя боль — она была реальной и отвлекала, заменяя метафизический ужас вполне физическим дискомфортом. Я стоял так несколько минут, почти не дыша, пока пар не заполнил всё пространство, скрывая меня даже от самого себя.

Потом — резкий поворот крана. Контраст оглушил меня ледяной водой. Я аж вскрикнул от неожиданности, тело свело судорогой, а дыхание перехватило. Я прислонился лбом к прохладной кафельной стене, зажмурившись, позволяя леденящим потокам бить по затылку, по плечам, по спине.

Я стоял так, пока тело не онемело, а в голове полностью не прояснилось. Только тогда я наконец выключил воду. В тишине было слышно лишь моё частое, прерывистое дыхание и тяжёлые капли, падающие с тела на пол.

Я вышел из душа, закутавшись в грубое махровое полотенце. Из зеркала на меня смотрел незнакомец — бледный, с синяками под глазами, но со взглядом, полным отчаянной решимостью.

Утро. Солнечные лучи робко пробивались сквозь жалюзи, рисуя на полу полосатые узоры, над которыми в воздухе танцевали пылинки. Вчерашняя мрачная давящая тишина сменилась обычными утренними звуками: где-то хлопнула дверь, за стеной включили воду.

Я проснулся не от будильника, а от того, что Момо, терпеливо выждав приличное время, ткнула меня в щёку мокрым носом. Сон был тяжёлым, беспокойным, обрывки кошмаров о банках, счетах и пустых пространствах мгновенно исчезли, стоило мне открыть глаза.

— Новый день, новая реальность, — констатировал я про себя без особой эмоции. Но сегодня к этому привычному фону примешивалось кое-что ещё, от чего растекалось тепло в груди. — Воскресенье, встреча, Ая.

Я сидел на краю кровати, разминая непослушные пальцы. Не от страха, но от предвкушения. Я поймал себя на этом чувстве и слегка улыбнулся. Это так по-человечески — нервничать перед свиданием, а не перед угрозой собственной аннигиляции.

Я пошёл на кухню и поставил чайник.

Момо терпеливо и с достоинством сидела у своей миски, не сводя с меня взгляда. Весь её вид выражал одно: «Я тоже часть этого утра. Не забыл?».

После завтрака и душа наступил самый сложный этап — во что одеться. Я стоял перед шкафом дольше обычного. Чёрная футболка? Слишком мрачно. Яркая? Слишком вызывающе, будет выглядеть как попытка казаться тем, кем я не являюсь. А кто ты вообще такой, Канэко Джун? Бывший складской работник? Ходячая временная аномалия? Заместитель начальника департамента? Или просто парень, который хочет понравиться девушке?

В итоге я выбрал простую серую футболку из мягкого хлопка и тёмные джинсы. Что-то нейтральное, самое то. Но вот с пуговицами на рубашке, которую я натянул сверху, началась настоящая битва. Пальцы не слушались, я ронял её дважды. На меня накатила волна раздражения на себя, на эти часы, за весь тот абсурд, что меня окружает. Я был почти готов швырнуть рубашку в мусорное ведро.

— Спокойно. — Я закрыл глаза, сделав глубокий вдох. — Не надо торопиться. Всё нормально. — Я представил не себя, а её. Её спокойные глаз, сдержанную улыбку. И это подействовало лучше любой медитации. Я открыл глаза, и мои движения стали точнее. Пуговица за пуговицей. Получилось.

Момо подошла и ткнулась носом в мою ногу, потом посмотрела на меня.

— Не сейчас, девочка, — я наклонился и почесал её за ухом. — Сейчас папке нужно сделать одно очень важное дело. Одному. Ты же понимаешь?

Момо, казалось, понимала. Она тяжело вздохнула, плюхнулась на пол и положила морду на лапы, выражая всем видом глубочайшее разочарование в происходящем.

— Поехали, — мысленно сказал я сам себе и вышел из квартиры, оставляя Момо охранять наш крошечный, хрупкий островок нормальной жизни.

Небольшая площадь у станции, условленное место встречи. Воскресный день, солнце уже стояло высоко, заливая всё вокруг тёплым, почти янтарным светом. Идеальная погода.

Я пришёл на пятнадцать минут раньше. Пытался выглядеть непринуждённо, прислонившись к фонарному столбу, но каждую секунду сканировал толпу. Нервы снова давали о себе знать — я ловил себя на том, что переминался с ноги на ногу и проверял время на телефоне каждые тридцать секунд. Глупо, совершенно глупо. Ты сбегал от якудзы, а сейчас трясёшься как первокурсник перед свиданием… Свиданием? Это ведь оно и есть, да?

И вот я увидел её. Она шла не со стороны метро, а по пешеходной аллее, и на мгновение я её не узнал. На ней не было привычного строгого делового костюма, лишь обычные джинсы, кроссовки и лёгкая ветровка, из-под которой виднелась какая-то светлая блузка. Волосы не были убраны в строгий хвост, а свободно лежали на плечах, и ветерок слегка шевелил её пряди.

Она заметила меня, и наши взгляды встретились. Она слегка ускорила шаг, а на лице появилась лёгкая, чуть смущённая улыбка.

— Ямагути-сан, добрый день. — Я сделал шаг навстречу, чувствуя, как у меня пересыхает в горле.

— Канэко-сан, пока ещё доброе утро. — Ая остановилась на почтительной дистанции, чуть опустив голову. Вы не долго меня ждали? — Мы оба чувствовали абсурдность этих формальностей, но не знали, как их сломать.

Я почувствовал, как у меня потеют ладони, и засунул их в карманы. Ая перебирала ремешок своей сумки, не зная, куда деть руки.

— Погода… отличная… сегодня, — выдавил я, чувствуя всю нелепость этой фразы.

— Да! Я как вышла, даже поразилась. — Но она, казалось, оживилась, с облегчением ухватившись за эту банальность. —