Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

На такое никто в принципе и не способен.

Пожалуй, он только что спас меня от попадания в сумасшедший дом.

Но ему пора уходить. Не прибавив ни слова, он быстро направился к выходу.

Секундой позже хлопнула входная дверь и в замочной скважине провернулся ключ, заперев меня в квартире.

И я осталась одна. Точнее, не совсем: донесся шаркающий звук, Кинли спрыгнул с кровати и зацарапал когтями по напольному покрытию. Оказавшись у моих ног, прильнул к лодыжкам.

Я наклонилась и взяла его на руки, крепко обняв, поцеловав в холку несколько раз.

Не знаю почему, но я подошла к стене и присела на пол, прислонившись к ней спиной. Яна с его волшебными успокаивающими чарами уже не было рядом, мрачные мысли потихоньку заново начали меня одолевать, хотя и не с той силой, что раньше.

Слезы катились по щекам, я мысленно пыталась собрать осколки жизни воедино. Я не знала, что делать дальше. Ян не сказал, когда вернется, да и в любом случае я не понимала, как мне теперь быть, даже если он окажется рядом.

Моей прежней жизни более не существовало. Мне восемнадцать, но я потеряла все.

Меня клонило в сон. Я заскользила по стене и прилегла на пол. Закрыв глаза, почувствовала, как Кинли прижался к моему животу, устроившись рядом. Мой маленький дракон. Он единственный, кто уцелел.

Провел ужасную ночь, напуганный, пока Ян не нашел его. И забрал, хоть они и не нравились друг другу. Но это не имело сейчас никакого значения.

Я прижала Кинли к себе и заплакала сильнее. Теперь он был всем, что у меня осталось от прошлого.

И он чувствовал, как мне больно. Не оставил меня и никуда не ушел.

Вскоре я отключилась.

Мне приснился сон.

Я находилась в этой комнате, когда зазвонил телефон.

Увидев на экране «мама», я сразу поднесла телефон к уху и услышала ее голос. И мягкие слова приветствия.

«Мама, – выдавила я. – Слава богу, что ты жива. Ян сказал, что вы все умерли…»

«Нет, солнышко, я в порядке. Все хорошо, я скоро приеду и заберу тебя».

А потом в трубке раздались гудки.

Меня охватило радостное чувство облегчения. Слава небесам, она жива.

Ян ошибся. Мама цела и невредима – и будет рядом со мной. Смерть не забрала ее.

Мы все неверно поняли.

Но спустя пару мгновений я проснулась. И глубокое разочарование обрушилось на меня. Новый предательский укол боли. Это сон.

Я разозлилась от этого обмана. В реальности мамы уже не было.

Я попыталась уснуть, вернуться в то видение, чтобы хоть на несколько минут постигнуть легкость и успокоение, но у меня не получалось.

Я почувствовала, как у меня занемели ноги. Спина ныла из-за неудобной позы на твердом полу. От окна тянуло холодом. Я встала, стараясь не тревожить Кинли, но он не спал, и почти беззвучно последовал за мной на кухню.

Удивительно, но я подумала о еде.

Наверное, это последнее, о чем мне следовало думать в подобных обстоятельствах. Организм не просил есть, но меня тошнило, и я знала, что голодна, хоть желудок и не подавал явные сигналы моему сознанию прежними привычными способами.

Выпив воды, я открыла холодильник и взяла завернутый в целлофановую пленку бутерброд. Рядом лежали запакованные, запечатанные пачки сосисок, сыр, молоко. Видимо, Ян успел сходить в магазин.

Я с трудом съела бутерброд, запив водой, потому что не могла проглотить – и это был максимум, на который я оказалась способна.

Затем направилась к кухонному окну. Солнце находилось справа от замершей в центре неба багровой луны.

Значит, минул полдень. Обернувшись, я бросила взгляд на часы на духовом шкафу – два часа дня. Я проспала недолго.

Вернувшись в спальню, села на кровать и включила телевизор. По всем каналам транслировали одну и ту же картинку – сошедшее с ума небо. И оно было таким не только у нас, а, как выяснилось, во всем мире.

Ученые пытались найти объяснение, астрологи предсказывали очередной конец света, представители религиозных конфессий настаивали на Судном дне, экстрасенсы делали неутешительные прогнозы. Букмекерские конторы принимали ставки, когда жизнь вернется в прежнее русло, если такое возможно. Ведущие телепередач спорили. А люди паниковали. На дорогах были километровые пробки. Многие пытались уехать из города, словно там не было ужасающего загадочного неба.

В магазинах образовывались огромные очереди – люди закупались продуктами, как при угрозе ядерной войны. Уже успели появиться мародеры – угонявшие машины, грабящие прилавки.

В очередях и пробках между теряющими терпение людьми развязывались драки. Выли сирены. Я вдруг поняла, что слышу их не только из телевизора, но и из окна.

По улицам мчались милицейские автомобили и скорые.

Мои сознание и внимание были расплывчатыми. Словно мозг до сих пор спал или был под анестезией, дарованной Яном, и я не сразу улавливала происходящее.

Однако я постепенно окуналась в настоящее.

Кинли послушно сидел рядом. Но я заметила, что он начинает нервно вертеться и поскуливать. Очень тихо, словно извиняясь, но явно желая, чтобы я заметила. Его никто не выгуливал весь день.

И хотя Ян просил меня никуда не выходить, я была обязана заботиться о Кинли.

А предупреждение Яна наверняка касалось ночи. Мой взгляд упал на сумку, которую Ян успел принести из моего дома. Не знаю, как дракон проник туда: в любой другой день он не мог просто так переступить порог, но сейчас меня это не волновало.

Не то чтобы меня смущало выйти на улицу в вечернем платье – мне, в общем-то, безразлично. Но я замерзла. Из окна дул прохладный августовский ветер. Жара спала. Заколдованное солнце перестало нас греть?

Заглянув в сумку, я достала первое, что нащупала: прямые джинсы и розовую байку, светлые кроссовки вместо босоножек на каблуке, которые стояли в прихожей. Еще нашла темные солнечные очки, которые разумно прихватил Ян. Дело не в том, что если я уж и пропала без вести, то лучше и скрыться понадежнее: просто мои глаза чересчур покраснели.

Они опухли и болели от слез и еще сильнее – от оранжевого света за окном. На секунду я словила себя на мысли, как мне жаль дедушку.

Его сын погиб, и он понятия не имел, где внучка. Он бы обрадовался, узнав, что я жива и здорова. Представляю, как много для него это значило. Но Ян сказал, что меня могут выследить, поэтому мне лучше не контактировать с близкими, чтобы обезопасить себя и их.

Вероятно, так и