Фантастика 2025-54 - Андрей Еслер

шершавым, а изо рта воняет трупятиной. Для того чтобы жить среди людей и не выдать себя запахом, им приходится очень много жрать. А потом медики жалуются, что на станциях переливания не хватает крови.

Секс с упырем? Я вас умоляю! Мужики у них импотенты, а бабы фригидны. Вы как себе представляете – трахаться с мертвяком? Вампиры – нежить, существующая вопреки законам природы, трупы, бродящие по земле по прихоти высших сил.

Любовь? Ну да, они любят вас. Так же как я, к примеру, люблю бифштекс. Но мне никогда не придет в голову на нем жениться. У вампиров атрофированы все позитивные чувства, полностью – эффект искажения. Они не способны любить так, как мы это понимаем. Все элементарно: вы для них только пища. Ваша кровь дает им силу, подобие жизни, длит бессмертное существование. По сути, они просто паразитируют на людях – так же, как глисты. Так что если вам так уж хочется любить паразита, заведите себе аскарид или вшей – это безопаснее.

А все эти изливающиеся с экранов розовые сопли и гламурно-лабудовое дерьмо про вампиров придумали дети койота. У них это называется «идеологическая подготовка к дню Х» и «популяризация образа вампира». Звучит красиво, и только. Не верю я, что человечество так уж тупо позволит себя поработить и превратить в дойных коров. Хотя на многих этот упыриный пиар действует. А знаете почему? Главные роли в фильмах исполняют настоящие вампиры, а они обладают гипнотическим обаянием. Влияет не на всех, но на многих. Как всегда группа риска – подростки и молодежь.

И есть еще одно очень хреновое обстоятельство, делающее вампиров опаснее. Они завидуют нам. Потому что у них никогда не будет того, что есть у людей, – остроты ощущений, способности чувствовать. Бесконечная жизнь в сером, скучном, безвкусном мирке – как по-вашему, приятно? Может, они еще поэтому сходят с ума. И уж точно поэтому очень многое упыри творят из мести людям. Ненависть, пожалуй, одна из немногих доступных им эмоций.

Такой вот портрет получился. Дохлые, но бессмертные паразиты с разжижением мозга, ненавидящие людей и играющие с ними ради мести и собственного развлечения. Да, они именно такие, вампиры.

Вот поэтому мы и будем уничтожать их, пока можем. Кто-то должен убирать эту грязь вокруг вас. Заниматься чисткой. Правда, на всех чистильщиков не хватит, так что они будут продолжать развлекаться.

Как от них защититься? Только верой. Для начала поверьте хотя бы в то, что они существуют. Они среди вас. Они не такие, как вы. И они могут напасть в любой момент.

Первое правило чистильщика: проклятые всегда рядом.

Диана Удовиченко

Эффект преломления

Пролог

Владивосток, май 2012 года

В темноте кто-то был. Ворочался невидимой тушей. Маринка чувствовала это – с того самого момента, как они дошли до конца недлинного прямого тоннеля и, не найдя ни ответвлений, ни комнат, повернули назад.

Вроде бы она не увидела ничего подозрительного. Никто не появился из мрака, не колыхнулась завеса темноты. И, хоть Маринка напрягала слух – не уловила ни эха от чужих шагов, ни дыхания за спиной. Не случилось ничего такого, но вдруг стало страшно. Очень страшно. По позвоночнику словно пробежала струйка ледяной воды, заставляя содрогаться, натягивая до предела нервы. Кожа покрылась мелкими пупырышками, горло перехватила судорога. «Уходи отсюда!» – вопила интуиция, предчувствие или чему там положено вопить в таких случаях?

– Пошли отсюда, – в который раз уже повторила Маринка за интуицией, и сама поразилась тому, как охрип вдруг ее голос. – Быстрее, Санечка, пожалуйста…

– Да идем же, идем, – успокаивающе проговорил Саня. – Ты чего, Марин? Прекрати истерить.

Он понять не мог, почему вдруг подружка перетрусила. Ничего же не произошло. Да и что могло произойти в этом скучном подземелье? Ровное, прямое, без всяких боковых коридоров, помещений или лестниц, оно тянулось в сопке всего-то метров пятьдесят и заканчивалось тупиком. Зря только полезли, думал Саня, осматривая каменную стену, которая тоже не представляла собой ничего интересного. Шероховатая, осклизлая от сырости – обычная.

Тогда Маринка вдруг и перепугалась. Чуть не плакала, просила поскорее вернуться. Он хотел было пошутить, заорать: «Не могу! Меня кто-то за задницу схватил!» – но в голосе девушки было столько искреннего страха, что Саня передумал. Молча двинулся обратно, и ее за руку повел.

Синеватое пятно света от фонарика нервно дергалось, выдавая дрожь Маринкиных пальцев. Пахло погребом и картошкой – плесенью… Где-то размеренно капала вода, звонко ударяясь о камень.

– Быстрее, Санечка, быстрее… – молила девчонка.

Саня торопился, как мог. Не хотелось расстраивать без того перепуганную подругу.

До выхода оставалось каких-то пять метров, виден уже был квадрат тусклого света, ложившийся на стену, слышался с улицы шум дождя и отдаленный гул автомобильных моторов.

– Ну вот, дошли, – сказал Саня.

– Поздно…

Голос Маринки был неживым. Девушка прижалась спиной к сырой стене, глядя куда-то в темноту.

– Что еще…

И тут Саню накрыла волна ужаса. Темнота взволновалась, изрыгнула чернильную тень, которая метнулась к людям, обретая под лучом фонарика уродливое, невозможное лицо.

Последнее, что услышал Саня – отчаянный визг Маринки…

Глава 1

Владивосток, май 2012 года

Коридор был длинным и темным, как кишка, да еще изгибался то вправо, то влево, отчего сходство только усиливалось. Из приоткрытых дверей некоторых комнат на пол ложились полоски бледного света. Но этого не хватало, пришлось включить фонарь.

Я заглядывал во все двери по очереди, осматривал помещения, похожие то ли на подвалы, то ли на пещеры. Луч фонаря выхватывал из темноты дикие, отвратительные картины. В первой комнате извивались в странном танце полуобнаженные существа. Тощие тела, белые лица, сияющие глаза с вертикальными зрачками, кроваво-красные губы… На пляску из угла завороженно смотрел пожилой мужик. Руки его были связаны за спиной.

За следующей дверью бледномордые твари, затянутые в черную кожу, хохоча, избивали плетьми молоденькую девушку. Та отчаянно кричала, металась по комнате, чем лишь усиливала всеобщее веселье. Пахло кровью, дорогими духами и зверинцем. Один наблюдательный упырь метнулся на луч света от моего фонаря. Я с силой захлопнул дверь, искренне надеясь, что успел разбить уродливую харю.

Еще одна комната. Бесформенный клубок тел – твари сплелись не хуже змей во время спячки. Медленно шевелились бледные руки, ноги. По подбородкам текла кровь – существа кусали друг друга, постанывая от удовольствия. Увидев меня, лениво зашипели, но не разомкнули объятий.

Наконец после десятка помещений, из которых ко мне бросались, прядали, визжали и тянули когтистые пальцы белокожие окровавленные уродцы,