Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

— Пусть примут бой! — донесся голос из толпы, и множество глоток дружно подхватили этот крик.

— Я не расслышал! — заорал мастер конферанса, приложив ладонь к уху.

— Бой! Бой! Бой! — отозвалась толпа.

— Громче! Не слышу!

— Бой! Бой! Бой!

— Я сказал, громче!

— Бой! Бой! Бой!

Пигмей гордо вскинул голову и довольно вытянул подбородок.

— Решено! Пусть будет бой! После того, как опустится клетка, три пленника сразятся в битве с тремя добровольцами из зала. В этом бою не будет никаких правил. Потому что это бой... — он сделал паузу и снова приложил ладонь к уху.

— Насмерть! — продолжила за него толпа.

По лицу Пигмея поползла гнуснейшая улыбка и он снова заголосил:

— Если победа будет за заговорщиками, значит, так угодно судьбе, и мы не раздумывая отпустим их на все четыре стороны. А коли победят наши добровольцы, то в награду они получат столько воды и горючки, сколько смогут унести на себе! Так что, вы готовы бросить вызов этим подонкам?

— Готовы! — взревела толпа.

— Еще раз!

— Готовы!

— Тогда поднимите вверх руки те, кто не побоится сразиться с этими бешеными псами! С этими безжалостными убийцами!

Я внимательно оглядел себя, Циклопа и отца Никона. Видать, у этого коротышки совсем плохо со зрением. Где это он увидел безжалостных убийц и бешеных псов? Ах, да, ведь это он про нас толкует! М-да, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

На предложение Пигмея откликнулись человек десять.

— Я вижу, что вас переполняет жажда справедливости, но я выберу лишь троих, — сказал Пигмей и, прищурившись, завертел головой, словно и вправду выбирал нам соперников.

Секунд через десять коротышка пригласил на арену наших оппонентов. Каждый из них назвал в микрофон свое имя. Их звали: Мирон, Гвоздь и Шухер.

Надо ли говорить, что эти «добровольцы из зала» были подставными. Они выглядели настоящими атлетами. Эти уж точно не голодали, тут налицо — хорошее питание, регулярные тренировки и здоровый восьмичасовой сон.

— Итак, бой начинается! Бой насмерть! — бросил в толпу Пигмей и тут же покинул арену, уводя за собой нашу стражу.

— Бой! Бой! Бой! — рокотала, раскачивая трибуны, толпа.

С лязганьем и скрипом с потолка на арену спустилась огромная клетка, оградившая участников побоища от зрителей.

— Что делать-то будем? — спросил я у своих товарищей.

Отец Никон предпочел ответить не словом, а делом. Подобно урагану он налетел на самого здравого бугая и провел мощный хук в голову противника. Оппонент пошатнулся, но все же устоял на ногах и от всей души врезал капеллану по ребрам. И пошла месиловка!

Следующим в бой вступил Циклоп. Я ни разу не видел мутанта в драке и, сказать по-честному, сомневался в его бойцовских качествах, а зря. Скажу наперед: Циклоп выступил более чем достойно, хоть и начало у него было неважное. Спарринг-партнера он выбрал себе под стать. Это был высоченный малый с крепкой мускулатурой и наголо бритой башкой. С криком «На-а-а!» Циклоп бросился на него с кулаками, но противник встретил его мощным апперкотом в живот. От удара мутант согнулся в три погибели и захрипел.

Мне выбирать не приходилось. Мой противник был не просто здоровенным сукиным сыном. Он был здоровенным сукиным сыном с кастетом. С кастетом против меня, безоружного и хилого! Это вообще нормально? Громила надвигался медленно, поигрывал кастетом и хищно скалился. Его гладковыбритое лицо блестело от пота, на губах пузырилась пена, а глаза горели алым огнем.

Я задрожал от страха и попятился назад. Прошел шагов пять и уперся спиной в клетку. Ну вот и все, приехали. Конечная остановка. Синхронно со мной остановился и громила. С ухмылкой дворового хулигана он принялся бить кулаком правой руки по ладони левой и изучать меня тупым, равнодушным взглядом, словно перед ним был не человек, а осенняя муха, бьющаяся о стекло.

Я не стал ждать, пока этот верзила вышибет из меня душу, и полез по железным прутьям вверх, к потолку. Возмущенный зрители начали улюлюкать, свистеть и требовать, чтобы меня спустили вниз. На арену полетели комья грязи и камни. Но мне было плевать на недовольство пыжей. Ведь я не Ставр Звездный, а Вук Обранович и мне дорога моя шкура.

А пока я спасал свою шкуру, мои товарищи бились с врагом не на жизнь, а насмерть. После нескольких удачных атак отец Никон получил удар под дых и слегка умерил свой пыл. И его противник пошел в наступление. Он пер, как танк, нанося капеллану все новые и новые удары. Но отец Никон был тертый калач. Он стойко держал оборону, ловко уворачивался и блокировал удары. Чего не скажешь о Циклопе. Враг зажал его в угол клетки и от души дубасил руками и ногами. Несчастный Циклоп упал на колени и, обхватив руками лицо, покорно сносил затрещины.

Но пыж не спешил отправить мутанта на тот свет. Он играл с ним, как кошка с пойманной мышкой. Чрезвычайно довольный собой, он на секунду прекращал избиение и, повернувшись лицом к трибуне, выкрикивал свое имя:

— Шухер!

Цирк взрывался аплодисментами и сотни глоток повторяли:

— Шухер! Шухер! Шухер!

Искупавшись в овациях, он снова возвращался к своему занятию, дубася Циклопа с еще большим остервенением.

Во время очередного общения с залом Шухер стянул с себя куртку и принялся поигрывать мускулами.

«Эй, братан, да ты никак ошибся дверью. Соревнования по бодибилдингу в другом зале, а здесь учиняется кровавая расправа», — подумал я и удивился тому, что еще могу шутить.

— Шухер! — снова рычал он.

— Шухер! Шухер! Шухер! — еще сильнее заводилась толпа.

Довольный, он вернулся к свой жертве и уже занес над головой поверженного противника кулак почти с саму эту голову размером. Но тут случилось неожиданное. Циклоп резко вскочил на ноги и набросился на врага. Схватив Шухера за уши, он нанес удар лбом в переносицу «добровольца», а затем вгрызся ему в шею своими острыми крокодильими зубами. Хлынувшая из раны кровь забила алым фонтаном. Циклоп еще сильнее вонзил зубы в плоть Шухера и резким движением оторвал ему голову. Из осиротевшей шеи пыжа брызнула скупая струйка крови, и мертвое тело плашмя плюхнулось в грязь.

«Словно марионетка, у которой подрезали ниточки», — пришло мне на ум сравнение.

— Вы этого хотели, твари?! — заорал Циклоп и показал толпе мертвую