"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Конечно, — оживилась вдова. — Приходите. А то теперь я совсем, совсем одна… Как ивушка на ветру.

И посмотрела на меня с такой грустью и одновременно нежностью, будто я был ее возлюбленным, а не инспектором уголовного розыска, который только что задавал неудобные вопросы.

Мы вышли на лестничную площадку. Спустились во двор. Я убедился, что никто нас не слышит, и только тогда спросил Тулуша:

— Ну что, друг мой луковый, что скажешь? Какие будут мысли? Ты вообще слушал разговор с вдовой? Или только печеньки трескал?

— Хитрая женщина, — кивал напарник на подъезд, откуда мы вышли. — Как лиса хитрая. Не помнить все… а она помнить… Неправда говорит.

— Продолжай, — прищурился я по-Тулушевски.

— Она сама зарезать, а потом врать…

— Ну нет… — я задумался. — Всех троих? У нас три трупа так-то, один из них, правда, в Угледарске.

Тулуш покачал головой.

— У нас женщина и медведь убить может… А у вас нет?

— У нас они только платочки вышивают и никого не убивают. Но всякое может быть, конечно, проверим. А сейчас поехали в одно место. Хочу тебе кое-что показать… Ты же следопыт у нас? Да?

— Следопыт, не следопыт, а зверушка в тайге выследить можно.

— Вот и отлично… Взглянешь на квартирку свежим таежным взглядом… Поехали.

Но сначала мы наведались в городскую прокуратуру. Нашел кабинет Криворожского. Он сидел с грустной миной, зарывшись в бумажках, и выслушивал какую-то бабульку. Та жаловалась, что соседи ночью включают радиоизлучение очень вредное и невидимое, чтобы ее на тот свет отправить. А в милиции у нее по этому поводу заявление не принимают. А соседи уже половину подъезда облучили и смеются через стенку, глумятся.

— Привет, — протянул я руку следаку.

— О, Морозов! — оживился тот, будто в моем визите увидел спасение от беседы с посетительницей. — Слышал, ты теперь розыском рулишь? Поздравляю… Растешь…

— Спасибо, а ты, я смотрю, на тайные заговоры перешёл? — кивнул на заявительницу.

— Вот! — картинно взмахнул руками на бабушку следак. — Забирай! Помоги пенсионерке. Ты же милиция! Ты целый начальник уголовного розыска!

— Ну, она же жалобу пришла писать на эту самую милицию. Значит, мы плохо работаем. Вот и занимайся, — аккуратно улыбнулся я.

Затем отозвал его в сторонку и проговорил:

— А вообще я по делу, дай мне ключик от квартиры Чудинова.

— Зачем? Мы же там обыск провели уже. Ты же сам присутствовал. Правда, как кинолог тогда еще…

— У меня теперь не только Мухтар, как ты заметил. У меня есть следопыт. Хочу с ним еще раз хату прошуршать. Может, что-то мы упустили тогда.

— Какой еще следопыт? — нахмурился Федя, а потом, заметив мнущегося на пороге Тулуша, строго проговорил: — Гражданин! Вы что хотели? Вы по материалу о хлопке? Седьмой кабинет, по коридору налево!

— Это со мной, — кивнул я на Салчака.

— Ха… Это и есть твой следопыт?

— Ну да.

— Да что он там увидит, у него глаза, как щелки.

— Ключ давай, — похлопал я следака по плечу.

— Не дам… Не имею права. Вскрывать квартиру для дополнительного осмотра только в моем присутствии и с понятыми можно. Сам знаешь.

— Федя… Ты чего такой нудный и правильный вдруг стал? Я же говорю, негласно проверю. Никто и не узнает. Давай.

— Товарищ прокурор! — окликнула в этот момент следователя бабулька, которой надоело ждать, пока мы пошепчемся. — Вы мне поможете? Я еще хотела рассказать вам про Козюлиных… Они по ночам бульон из кошек варят, на весь дом тянет. Участковый отказался разбираться…

— Вон, — еле заметно кивнул на бабушку следак. — Заберешь ее — и ключ твой.

— Офигел? — хмыкнул я.

— Нет бабульки — будет ключ. Есть бабулька — нет ключа, — хихикнул Федя.

— Ладно… — кивнул я. — Смотри и учись, студент…

Я подошел к посетительнице. Та подозрительно на меня уставилась.

— Ты кто? — спросила она, прищурившись одним глазом, совсем как баба Яга. — У тебя энергия грязная…! Ты не из нашего мира… Ты… Ты…

Она испуганно захлопала глазами и спешно перекрестилась.

— Я сюда послан, чтобы предупредить, — серьезно проговорил я. — У вас на чердаке в доме есть черный провод. Он ведет к антенне. Антенна вас и травит излучением. Нужно перерезать провод. И вы спасетесь.

— Точно! — вскинула сухой, как древесный сучок, палец бабка. — А я-то думаю! Откуда идет излучение? Видела я там провод. Спасибо, мил человек. Я пойду!

И старушка резво усвистала.

— Ого… — чесал репу следак. — Ловко ты ее. А как ты узнал, что на чердаке провод? Черный…

— А я и не знал…

— Так если его там нет, она обратно вернется?

— Есть он там. Федя, не тупи… На каждом чердаке есть антенный провод. И не один. Перережет и успокоится. До осени, по крайней мере, когда новые обострения начинаются…

— А… Ну осенью я в отпуске буду, — удовлетворенно хмыкнул Федя. — Ну все… Спасибо, Морозов, и пока.

— Ключ гони.

Криворожский поморщился, но сейф открыл и вытащил оттуда ключ, протянул мне.

— Только ты давай, незаметно квартиру вскрывай, чтобы соседи не видели и потом не настучали. И Чингачгука своего проведи аккуратно.

— Будь спок, Федя… Он белке в глаз попадает. Уж в квартиру попадет.

* * *

Квартира — это конечно, громко сказано. Чудинов жил в непонятном помещении в цоколе двухэтажного старинного дома. Вход в его жилище был отдельный, что очень хорошо для нас. А окна были, очевидно, хронически поливаемы собаками.

Я сорвал бумажки с печатями на двери, отомкнул замок. Мы вошли внутрь. Маленькая комнатка, крошечная кухонька и непонятного вида санузел с раковиной и унитазом. Ни ванны, ни душа. Вот и всё.

Но надо отдать должное Чудинову — в квартирке порядок и чистота. Что не очень вязалось с тем неопрятным мясником, каким я его видел в гастрономе, да и потом, в камере. Будто он специально так от кого-то маскировался. Под неряху…

Я включил свет. Белый день на дворе, но солнце не достает до всех уголков квартиры через половинчатые, утопленные в землю оконца. Находишься будто в подземелье.

—