Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Я невольно усмехнулся: вспомнил, как намаялся с этими колодками.

— Не знаю, рассказал ли тебе Соколовский… — произнёс Владимир, когда завёл мотор.

Он ухмыльнулся, поправил зеркало заднего вида.

— Зинченко сегодня утром на планёрке назвал Лёшу Соколовского мелким бандитом, — сообщил Вовка. — Представляешь? А ещё Лев Олегович пообещал своему главному инженеру, что тот не досидит на своём месте даже до сентября. Потому что он «дружит не с теми людьми». Эти его слова за пол-дня облетели весь город. У нас в отделе их смаковали уже в обед. И все уверены, что Зинченко при помощи своих московских связей раздавит Лёшу, как клопа. Так и говорили, между прочим. Теперь все ждут, когда нашему начальству из столицы пришлют команду устроить Соколовскому травлю. И когда к нам явится подкрепление из столицы…

Я слушал брата и вспоминал, как обсуждал судьбу Лёши Соколовского тогда, в прошлой жизни. Мы с коллегами в тот раз тоже не сомневались, что Лев Олегович Зинченко, директор Нижнерыбинского металлургического завода, Лёше не по зубам. Были уверены, что скоро в Нижнерыбинске высадится десант наших коллег из Москвы. И у нас появится новый председатель Союза кооператоров. Уже представляли Алексея Михайловича Соколовского сидящим в автозаке с блестящими браслетами на руках.

Но жизнь тогда распорядилась иначе: Лев Олегович Зинченко утонул в реке, когда отдыхал в выходные на даче. Главный инженер вскоре занял его место. А председатель у нашего городского Совета кооператоров остался прежний.

«Ты просто волшебник, Дмитрий Иванович», — вспомнил я слова Лёши Соколовского.

ВАЗ-2106 дёрнулся и покатился вдоль дома.

* * *

Вовка распахнул передо мной калитку.

Я вошёл во двор. Отметил, что всё в этом дворе выглядело хорошо знакомым, родным. Напомнил себе, что явился не домой.

Переступил лежавшие на земле подгнившие вишни. Увидел сидевшую во дворе за столом Лизу.

Лиза была наряжена в бежевый сарафан. Босоногая. Прижимала к груди светловолосую куклу Барби. Она поздоровалась со мной. Говорила тихо, будто бы нерешительно. Словно не обрадовалась моему появлению.

Я удивлённо приподнял брови. Мне показалось, что племянница выглядела растерянной, испуганной.

— Привет, пап, — сказала Лиза.

Она посмотрела на остановившегося рядом со мной Вовку, махнула ему рукой.

Я заметил, что мой брат насторожился при виде дочери (так же, как и я).

— Что случилось? — спросил он.

Лиза кивнула на дом и сообщила:

— Пап… там мама. Она плачет.

Глава 2

— … Вова, ты представляешь, они Фролова ещё неделю назад отпустили! — воскликнула Надя. — Просто закрыли дело! Ты понимаешь⁈ Недостаточно улик, они говорят! Как такое вообще возможно⁈

От звуков её голоса задребезжали оконные стёкла и стёкла на дверях серванта. Надя всплеснула руками. Она нервно прошлась по гостиной от стены до стены. Я отметил: Вовкина жена уже не лила слёзы. Это в очередной раз мне напомнило о том, что теперь я не Владимир Рыков. Потому что я прекрасно помнил: при посторонних Надя никогда не рыдала. «Ты для неё почти посторонний, — мысленно напомнил я сам себе. — Ты сейчас всего лишь брат её мужа. Не муж». О том, что Надя недавно плакала, напоминали сейчас лишь её опухшие веки. Но в её голосе слезливости я не слышал.

— … Пять месяцев работы! — говорила Надя. — Я всё подготовила! Бумажка к бумажке! Не подкопаешься! Ему восемь лет светило, не меньше! И это с учётом всех смягчающих обстоятельств. Там не могло быть разночтений!‥

Я сидел на диване в тесной гостиной, следил за мерявшей шагами комнату Вовкиной женой. Мой младший брат уселся рядом со мной. Он изредка задавал Наде вопросы: не из любопытства — так он показывал, что слушал её внимательно. Я смотрел на раскрасневшееся лицо Нади и вспоминал, что в прошлый раз этот разговор проходил не так. Мы тогда с женой вместе сидели на диване напротив телевизора. Надя плакала и едва ли не на ухо шептала мне жалобы. Я гладил её по спине, носовым платком смахивал с её лица капли влаги. Тогда мы в комнате были вдвоём, без Димки.

— … Вова, теперь ты понимаешь, почему меня буквально вынудили уйти в отпуск? — спросила Надя. — И откуда появились вдруг эти путёвки в профилакторий. Ты хорошо поработала, Наденька, говорили они. Ты заслужила хороший отдых…

Я увидел, как Надя в очередной раз разрубила ребром ладони воздух. Подумал о том, что в прошлый раз слышал примерно те же фразы. Но только тогда моя жена произносила их иным тоном: она не возмущалась — жаловалась. Вспомнил я и причину её жалоб. У неё было имя: Виктор Фролов. Надя занималась делом Фролова с начала этого года. Подробностей она мне не рассказывала. Но я и без её рассказов знал, что это Виктор Фролов (племянник бывшего первого секретаря Нижнерыбинского горкома КПСС) подозревался в убийстве своей жены. Надя ещё перед нашим совместным летним отпуском хвасталась, что Фролов «не отвертится»…

В прошлый раз Виктор Фролов тоже «отвертелся». Его освободили из-под стражи, когда мы с Надей плескались в море. А его дело тогда, как и сейчас, закрыли с вердиктом «из-за недостаточности улик». Потрясённая таким поворотом Надя говорила, что все собранные ею материалы «словно испарились». Появились новые отчёты экспертизы, свидетели изменили показания. Никто этого словно и не заметил. Кроме неё. Начальство отмахивалось от её возражений. Ей велели не лезть к Фролову. Отвечали, что у неё не переданных в суд дел предостаточно. Призывали не искать чёрную кошку в тёмной комнате, потому что «её там нет».

— … Нет, я этого так не оставлю, — говорила Надя. — Я снова подниму это дело, чего бы мне это ни стоило! Покажу им, что я не наивная девчонка, которую можно вот так запросто отодвинуть в сторону, как… как…

В прошлый раз Виктора Фролова не осудили. Это я хорошо запомнил. В девяносто втором он стал новым мэром Нижнерыбинска — его былые прегрешения все будто бы позабыли. В девяносто пятом Фролова застрелили во дворе его же дома. Женька Бакаев тогда рассказывал мне о том, как расследовали то резонансное преступление. В убийстве Фролова признался трижды судимый гражданин без определённого места жительства. Он сказал, что застрелил Виктора Фролова «из личной неприязни». Дело быстро передали в суд. Но подсудимый до суда не